«Мир как лошадка-качалка: не всегда жопа, иногда и морда»

«Новая вкладка» снова подводит итоги уходящего года, и это нам снова даётся не без труда. 2023-й мы провожали с надеждой на то, что кринжовое будет преобладать над трагическим, но, увы, хватило и того и другого. Одним из немногих светлых событий в воспоминаниях авторов об уходящем 2024 годе останется освобождение политзаключённых. А ещё, конечно, небольшие радости — рабочие и личные. В общем, как бы мы ни горевали, для надежды тоже нашлось место.

Лола Романова: «Образцовое движение по наклонной неадекватной реальности»

— Над итогами года в этот раз почему-то пришлось думать очень долго. С одной стороны, продуктивный год: много текстов, поездок, разговоров. А с другой — качественно от этого мало что меняется. По личным наблюдениям: разговаривать люди хотят меньше, и работать от этого становится сложнее. Может, темы у меня такие, а может, это легко объяснимая тенденция. И если суммировать всё это, как в детской математической задачке начать перекладывать гирьки на чашах весов, получается какой-то не филигранный ответ: да норм год в общем-то. Ну, то есть образцовое движение по наклонной неадекватной реальности.

Но всё-таки радует возможность говорить с разными людьми. И это огромный плюс журналистской работы: если читать отдельные новости, иногда может сложиться впечатление, что все вокруг сошли с ума. А у меня, какой бы ни была тема, очень часто случается, что после звонка или разговора вживую я думаю: «Ну какой хороший человек!» Взгляды у нас с ним могут быть разные, какие-то поступки я могу оценивать по-разному, но взаимопонимание на базовом уровне между нами сохраняется, и это очень радует. Живёт человечность, хоть и часто скрывается под идеологическими или ещё какими личинами.

Перед домом у меня развевается большой российский флаг, и, когда прохожу мимо, иногда очень люблю обращать на него внимание и вполголоса пропевать строчку из дорогого сердцу Нойза: «Но я верю в то, что светлая будет полоса». Не стану обманывать себя, что она будет в 2025-м, но будет обязательно, и люди дают мне на это надежду.

Иван Козлов: «Если в следующем году ничего не изменится, я бы советовал уходить в монастыри, пока не поздно»

— Главный мой итог 2024-го в том, что ещё один год своей жизни я делал то, что хотел, и никто мне не мешал: летал через границы, ходил в гости к любимым и встречал их в гостях, работал и писал тексты, ни за один из которых мне не стыдно.

Учитывая контекст времени, это очень много, и я это ценю, но, с другой стороны, больше мне сказать нечего. Я имею в виду из положительного. Подведение итогов года всё-таки требует какой-то позитивной ноты, а её нет. Потому что, если вынести за скобки личные спокойные радости, то ничего хорошего не останется.

Если в прошлом году я говорил «все устали», то в нынешнем уже стадия «все ебанулись». Такое ощущение, что все носители хоть каких-то идей и ценностей, все политические субъекты и сторонники разных точек зрения опустили руки, не в силах сделать что-то глобальное и теперь едят друг друга от избытка энергии. Это хорошо чувствуется даже по твиттеру: мне всегда нравилось там спорить, но именно в этом году я ощутил, что все срачи — будь они посвящены хоть оппозиции, хоть постройке хлева для быков — из весёлой разрядки превратились в мучительное и муторное бодание, все позиции закостенели, все дискуссии обратились в камень.

Ощущение от этого такое, что пространство мысли окончательно стагнирует, и, если в следующем году ничего не изменится, я бы советовал уходить в монастыри, пока не поздно. Вроде у зумеров это как раз популярно нынче.

Саша Морошкина: «Находить своих и поддерживать друг друга, пока долго бредёшь по чавкающему холодному болоту»

— В этот год произошло много трагического, но, как обычно бывает в жизни, оно шло об руку с комическим. О трагическом расскажут другие, а я вспомню о комическом.

В июне мы поехали на поисках шаманов на гору Воттоваара в Карелии вчетвером: гид-проводник, фотограф, мой друг, который был нашим водителем, и я. Я кинула в рюкзак две двухместные палатки. Но на месте выяснилось, что я забыла дуги от одной из них, поэтому нам пришлось ночевать в двухместной палатке вчетвером. Без тканевой крыши над головой ночевать в лесу не вариант — комары съедят. Так мы там и лежали и хохотали в максимально тесных объятиях.

А на следующий день бежали за скрывающимися от нас эзотериками, пытаясь внедриться в их группу. И, наконец, смело скидывали обувь вместе с гидом и фотографом, чтобы пересечь болото. В таких моментах, простите за пафос, и кроется для меня простая жизненная радость: находить своих, обниматься с ними и поддерживать друг друга, пока долго бредёшь по чавкающему холодному болоту.

Алёна Кордюкова: «Хочется кричать о боли, страданиях и стараниях людей, которые остаются в России»

— В течение уходящего года я много раз себя спрашивала: «Зачем мне эта независимая журналистика? Может, уйти в благотворительность или вообще в пиар?» Но при каждой возможности я всё равно шла на очередную стажировку, начинала сотрудничать с разными изданиями, бесконечно искала темы, питчила их, соглашалась на разные редакционные задания. Мне хочется кричать о боли, страданиях и стараниях людей, которые остаются в России, поэтому и я остаюсь в журналистике. Но приходится учиться молчать.

К тому же я видела и вижу, с какой ответственностью, трепетом и любовью коллеги подходят к работе. Это, конечно, даёт много сил, чтобы продолжать писать тексты и оставаться в журналистике вопреки многим проблемам. Я бесконечно благодарна каждому редактору, с которым мне удалось поработать в 2024 году, за правки, комментарии и за бережное отношение к моей работе.

Этот год мне запомнится профессиональными достижениями, бесконечной работой и депрессией. Иногда психика не выдерживала. Но регулярные занятия с психологом, антидепрессанты и невероятная поддержка коллег творят чудеса. Я верю, что мы и дальше будем справляться!

Ася Хабарова: «Это как терапия — учиться писать о больших историях из маленьких городков»

— Этот год принёс мне классную редакцию «Новой вкладки» и классную возможность учиться писать лонгриды. Это была мечта, к которой я долго-долго шла. И это, пожалуй, главное, что случилось в 2024-м. Поэтому итог года мой, к сожалению, будет эгоцентричный.

Почитала прошлогодний текст ребят об итогах года, там много оправданного пессимизма и тревоги вперемешку с надеждой. Я не буду врать и лицемерить: как только я пришла в «Новую вкладку», перестала думать о политике. Хотя раньше залпом читала Шульман, Гельмана «Авторитарную Россию», начинала книгу «Почему Россия отстала?» Дмитрия Травина. Буквально упивалась социологическим нарративом в плане изучения своей родины.

Каким-то парадоксальным образом, когда начинаешь детально вглядываться в российский контекст, уходят паника, тревога, чувство политической безнадёжности. Это как терапия — учиться писать о больших историях из маленьких городков (терапия, если не считать 100 500 редакторских правок, от которых уже лезешь в петлю, ха-ха!).

Короче, я желаю всем, кто ищет, найти своё место в следующем году, свою «комнату» в этой стране. Чтобы пережить то, о чём мы каждый день читаем в сводках новостей.

Дмитрий Шишкин: «Плохие новости всегда вытесняют хорошие»

— Когда я начал думать об итогах года, показалось, будто ничего хорошего не произошло. Война России в Украине продолжается, мирные жители Курской области, Херсона и Киева погибают, детей продолжают заставлять плести маскировочные сети российским солдатам, а чинуши запрещают аборты. Но во всей этой куче мусора всё равно можно найти драгоценность: в 2024 году освободили политзаключённых, к концу года появляется ощущение, что об этом все забыли, хотя их освобождение — точно одно из важнейших событий не просто за год, а за последние несколько лет. Плохие новости всегда вытесняют хорошие.

Если уж на то пошло, в 2024-м я написал намного больше текстов, чем за предыдущий год. Поговорил с таким количеством людей, с каким, кажется, не говорил никогда. Узнал истории, которые, может, и не укладывались в мою картину мира, но описывали нашу паршивую реальность наиболее точно. Ну и главное — я попал в «Новую вкладку».

Недавно один из знакомых учителей спросил меня: «Зачем нужна журналистика, если есть куча научных дисциплин, намного точнее описывающих мир?» И до конца года я буду думать над его вопросом.

По-моему, ни один учёный не может докопаться до человеческой сути глубже журналиста. Мало учёных готовы мириться с её противоречивостью и странностью. А журналист готов. И главное, журналист ставит на первое место не атомы, клетки или ВВП, а человека.

Такого, какой он есть.

Несмотря на стереотип о том, что журналисты — максимально поверхностные люди, в моём окружении таких мизерное количество. С коллегами мы весь год пытались ухватить реальность и передать её словами. Думаю, у нас получилось.

Сделаю оговорку: не все журналисты описывают мир, в котором мы живём. Кажется, многие наши коллеги живут совсем в другой реальности. Ну что ж, их право. Но если вы хотите читать про российскую действительность без прикрас и лжи — самое время читать «Новую вкладку». Без неё мой год явно был бы другим.

Вика Солькина: «На всех нас опять рухнул февраль»

— Подводя итоги года, я всегда вспоминаю самое его начало. Хотя вспоминать особо и нечего: любой год для меня начинается одинаково. Когда-то меня это раздражало, а теперь я очень дорожу этим временным отрезком — именно потому, что он так предсказуем. Первые дни января ощущаются как лежание в большой тёмной яме, присыпанной снегом, в которой ворочаешься с боку на бок — и ничего, ничего не происходит.
Разве что в уходящем году я иногда выползала из этого безвременья на каток: каталась в одиночестве, среди гирлянд, на маленьком круглом катке. Было приятно, легко и спокойно.

Ещё месяц прошёл в рабочей рутине, а потом умер Навальный — и на всех нас опять рухнул февраль. Много дней подряд я разговаривала о нём со знакомыми и незнакомыми людьми. Стыдно признаться, но в ту неделю я чувствовала себя абсолютно отрешённо, примерно как главный герой романа «Посторонний» Камю. И чем дольше длится этот нескончаемый февральский пиздец, тем чаще я обнаруживаю себя в таком состоянии.

Но ещё я помню, как стояла на морозе напротив памятника жертвам сталинских репрессий: люди всё приносили и приносили гвоздики, а полицейские всё выбрасывали и выбрасывали их. И это упорное противостояние всё-таки вывело меня из ступора и заставило что-то почувствовать. Но вряд ли эти чувства мне захочется часто вспоминать.

К счастью, в этом году было много такого, что мне хотелось бы сохранить в памяти. Например, как в июне я наблюдала белые ночи в Сыктывкаре. Или как слушала импровизированный фортепианный концерт в Кирове. Как в июле гуляла по пермскому кладбищу и забрела в овраг с борщевиком, а потом рисовала барона Мюнхгаузена на подоконнике в местном книжном. Как читала ребёнку сказки дурацким голосом перед сном. Как купалась в холодной Волге в сентябре. Как курила в предрассветные часы на маленьких железнодорожных станциях. Всё это звучит незначительно, но только на таких мелочах и удаётся держаться.

А ещё в прошлом году на виртуальной предновогодней встрече редакции я загадала увидеться с кем-нибудь из коллег. И желание, в которое я, честно говоря, не очень-то и верила, вдруг начало исполняться.

По-моему, это огромная роскошь во времена, когда даже самые близкие люди разбросаны по миру. Двадцать четвёртый вообще был удивительно щедр — в нём сбылось даже то, чего я не загадывала. Спасибо ему за это.

Елена Ярмизина: «Я несусь в поезде без тормозов»

— Едва ли не впервые в жизни совсем не хочется рефлексировать, подводить итоги года, потому что не хочется останавливаться ни на минуту, прерывать движение. Это желание двигаться дальше и есть мои главные итоги.

В спорте есть такой принцип — Progressive Overload, прогрессивная перегрузка. Смысл прост: чтобы мышцы росли, нужно постоянно увеличивать им нагрузку. Чтобы прогрессировать в силе, скорости, выносливости, нужно предъявлять организму новые и новые требования. Брать гантели побольше, или делать больше повторений, или сокращать отдых между подходами. А ещё работать в отказ и за отказ: это когда ты выдохся, но перехватываешь вместо гантелей на 10 кг «семёрки» — и, оказывается, ещё можешь немного. Тогда ты растёшь.

В этом году я поняла, что всё это круто работает и за пределами спортзала. Ты привыкаешь работать в отказ и за отказ, например сегодня ты уже не можешь писать сложное или брать интервью, но ещё можешь слушать диктофон, или редактировать лекцию, или отправить письмо. И ты повышаешь себе нагрузку и тут, потому что к прежней вроде адаптировалась. Тогда ты — всё верно — и тут растёшь.

Количество работы в этом году у меня увеличилось, а ведь ещё год назад казалось — куда ещё? Но КПД вырос тоже, и вроде справляюсь. Хотя порой мне кажется, что лечу в поезде, у которого отказали тормоза.

Мой год начался с «Редколлегии» за вот этот текст, который вышел в «Новой вкладке». Это было чистой воды профессиональное счастье, я прыгала, кричала, звонила маме. С утра проснулась испуганной: вдруг приснилось? Когда через несколько дней эмоции схлынули, подумала: что будет дальше? Оказалось, премия мечты не финал, а начало: дальше было много проектов и много текстов, разные редакторы, фактчекеры, иллюстраторы, фотографы, конечно же, герои. Ещё — тренинги, семинары, созвоны, живые встречи. Ещё Мастерская документальных историй «Новой вкладки», которая дала возможность попробовать себя в роли наставника, подарила ценные знакомства и новый опыт.

Весь год люди помогали мне озаглавливать тексты. Те, которые покинули мою жизнь, дали имя рассказу о деменции: «Он не умер, но его больше нет». Главные люди остаются рядом, хороших людей стало больше, а кого-то впервые увидела не в зум-окошке, а нос к носу — и обняла. И заголовок «Близкие контакты нужной степени» — в том числе про этих людей.

Мне хочется верить, что своими текстами — как минимум — я и мои коллеги поддерживаем баланс в этом мире. Тут хотела сравнить этот самый мир с лошадкой-качалкой: добро, зло, не всегда жопа, иногда и морда. Но уместнее будет — с деревянным конём, орудием пыток испанской инквизиции (не надо гуглить, потом не уснёте).

И тем не менее.

Привет из клуба неисправимых оптимистов. Буду продлевать членство на 2025-й.

Пусть я и несусь в этом году в поезде без тормозов, но мне нравятся ритм, скорость движения, плотность рельсов. Финальной станции не знаю, но направление точно моё.