«На старости годов такое…»

В нескольких приграничных сёлах Курской области и райцентре — городе Судже, который граничит с Сумами — с 6 августа идут бои между украинскими и российскими военными. По данным регионального МЧС, из районов на границе с Украиной эвакуировали более 76 тысяч человек. Большинство из них направились в Курск. Что сейчас происходит в городе и о чём говорят приехавшие туда беженцы — в репортаже «Новой вкладки».

Без света

Вечером 9 августа чуть западнее Курска поднялось огромное облако чёрного дыма. Оно быстро ползло к трассе М2 «Крым». Это горела электрическая подстанция «Южная» в Октябрьском районе, который находится между Курском и Курчатовым (там стоит атомная электростанция). По словам врио губернатора региона Алексея Смирнова, подстанция загорелась из-за падения обломков сбитого украинского беспилотника.

В Курчатове, Октябрьском, Беловском, Большесолдатском и Обоянском районах Курской области из-за пожара пропало электричество. На тёмных дорогах справа от крымской трассы было видно лишь огни фар, работающую от бензогенератора заправку и инверсионный след от ракеты ПВО в небе.

— За окном снова завыла сирена, в какой-то момент у соседской девочки началась истерика. Она стала плакать и кричать, что нас сейчас завоюют. И вот орёт сирена, орёт эта девочка, а вдалеке валит чёрный дым. Мама стала собирать вещи. Соседи быстро уехали из дома, но на следующий день вернулись, — рассказал журналисту «Новой вкладки» о пожаре на подстанции очевидец.

Жители упомянутых районов остались на несколько часов не только без света, но и без мобильной связи.

— Я гулял, когда увидел, как откуда-то из-за полей в небо взлетела ракета, — рассказывает другой очевидец. — Потом она резко развернулась и полетела в другую сторону. Я побежал в машину, у меня не было заряда на телефоне. Еду, смотрю — облако чёрного дыма. Ну, думаю, пизда — [от дома] руины остались. Попросил у друга телефон набрать родителям — связи нет. С трясущимися руками доехал до дома: всё нормально, все целы.

Электричество восстановили к десяти часам вечера 9 августа. Почти сразу после этого в регионе ввели режим контртеррористической операции (КТО). К этому моменту бои на западной границе Курской области длились уже четыре дня.

Украинские Telegram-каналы 9 августа сообщали о взятии Суджи, глава города Виталий Слащев в тот день это отрицал.

Беженцы

У входа в курский супермаркет дешёвых цен 10 августа стоит большая корзина с крупами, консервами и коробками печенья: куряне собрали их для российских солдат. В самом супермаркете очереди: работает лишь одна касса, потому что остальные сотрудники магазина выносят воду и продукты для военных, проезжающих мимо на БТР.

— Пропустите, тут [военные] гуманитарку несут, — обращается кто-то из сотрудников к очереди.

— А вот ребята раненым [беженцам из приграничья несут], — отвечает на это одна из покупательниц.

Для беженцев из приграничья в Курске организовали несколько точек выдачи гуманитарной помощи. Одна из самых крупных — на улице Белинского, недалеко от центра города. Её организовала группа помощи бездомным «Домик добрых дел».

Улица Белинского застроена старыми зданиями, пережившими Октябрьскую революцию, и относительно новыми частными домами. Проезд для машин здесь перекрыт. На въездах дежурят сотрудники ДПС в касках и бронежилетах. Тротуар у начала улицы усыпан неспелыми раздавленными зелёными яблоками, от них в воздухе веет кислотой и свежестью.

За яблоней виднеется большая шумная очередь длиной около 50 метров: беженцы из Суджи, Рыльска, Коренево и других населённых пунктов приграничья ждут продукты, одежду и спальные принадлежности. Люди в очереди нервничают. Чувствуется недоверие, общаться с незнакомцами боятся.

— Уважаемые друзья! — громко, чтобы перебить стоящих в очереди, кричит женщина в толпе. — Вы задавили маленького ребёнка! Вам не стыдно?

На фоне её крика раздаётся детский плач.

— Ребятушки, дорогие, роднулечки, — обращается к толпе через громкоговоритель волонтёр в зелёной жилетке. — Не напираем, иначе мы не успеем быстро работать.

Через несколько минут очередь снова начинает толпиться. Другой волонтёр угрожающе кричит, уже без громкоговорителя:

— Сделайте шаг назад! Вы шаг делать будете или нет?

Третий волонтёр, проходя мимо очереди, объявляет:

— Каждый, кто хочет пить, подходите вперёд к столу!

— По чекушке, да? — шутит худой пожилой мужчина.

— По стакану, — серьёзно отвечает волонтёр.

Мимо очереди проходит семейная пара. Полный лысый мужчина в майке говорит жене, что им нужно зарегистрироваться в общежитии, куда их поселили накануне. Иначе, констатирует он, они не получат выплат.

Им навстречу идёт другая семья — родители с ребёнком. Женщина в чёрном платье говорит по телефону на характерном для живущих на границе России и Украины «суржике» — смеси русского и украинского языков.

— А я не знаю, брать телевизор чи (или — Прим. авт.) ну его нахер.

Неподалёку под деревом стоят несколько человек, уже получивших помощь: пенсионерка, женщина помладше и молодой смуглый мужчина в сандалиях и носках. Он берёт из кучи вещей комплект постельного белья.

— Это моё! Не трогай! Ты куда? — кричит на него старушка.

— Да я не трогал, я просто посмотрел, — с латиноамериканским акцентом отвечает мужчина.

Там же чего-то ждёт ещё одна пенсионерка. К ней подходит женщина и предлагает взять простыни: «Вам такие не нужны?». Пенсионерка ничего не отвечает: она смотрит куда-то в пустоту.

Такой отрешённый взгляд и на лицах многих других беженцев. Женщина в цветастом платье, похожем на халат, держит под мышкой две большие подушки. На земле перед ней стоят пакеты с продуктами. Она получила гуманитарку и может идти в ПВР, куда её и приехавших в Курск людей из приграничья поселили власти. Громко начинает выть сирена. Женщина не двигается. Уголки её рта опущены, глаза смотрят куда-то в небо сквозь высокую гостиницу на улице Дзержинского.

Неподалёку, оперевшись о стену, плачет другая женщина, обсуждая с кем-то по телефону своё положение в очереди и в жизни:

— На старости годов… На старости годов такое…

Разговоры о приграничье

Рядом с очередью стоит лысый загоревший пожилой мужчина в клетчатой рубашке, из кармана которой торчит кнопочный телефон и бумажник. Вместе с ним — его взрослая дочь с мужем. Они выехали из села Мартыновка, которое находится на несколько километров восточнее Суджи.

— О, я вас встретил. Хорошо, что вы выбрались, — говорит подошедший к ним знакомый. — Ну что, вы в Курске останетесь или поедете куда-то?

— Да, в Курске останемся. Что нам на 10 тысяч делать?

— А я Сашке звонил [до эвакуации], спросил, будет ли он выезжать. Он сказал: «Да нет, зачем». А сегодня позвонил, спросил: «Ну что, выехали?». Он сказал: «Выехали. В последний момент».

— На чём ехали? — спрашивает его пожилой мужчина.

— На машине, а вы?

— О-о-о, мы полями-лесами. Машину взять не успели. Шли кучкой, — отвечает пенсионер.

— Всё пап, пойдём, — обрывает беседу дочка пенсионера.

Рассказы об эвакуации жителей приграничья в толпе — редкость. Куряне говорят об этом между делом, пока ждут своей очереди или когда встречают знакомых. Чуть чаще беженцы, особенно пожилые, обсуждают сам прорыв ВСУ и реакцию российской армии, которая, по их мнению, это не предотвратила. Об этом говорят и три пенсионера возле другого пункта выдачи гуманитарной помощи, который организовало отделение Российского Красного Креста.

— Все знали, что там [украинские войска] скапливаются, — говорит пожилой мужчина в камуфлированной кепке. — Уже два месяца!

— Они [ВСУ], говорят, даже скорую расстреляли, — внезапно вступает в разговор полный мужчина лет 50.

— Ну, женщину 24 лет беременную расстреляли, — отвечает ему пенсионер.

— Ну а у вас где бомбили? — спрашивает у мужчины в кепке третий собеседник, пенсионер в рубашке.

— На станции и в городе.

— Я вернулся брату сказать, мол, дёргай оттуда. А то он думает, что сказка будет, — отвечает ему пенсионер в рубашке.

— Там три вертолёта сбитых, — продолжает свои рассуждения о ходе боёв мужчина в кепке.

— Смотрим: самолёты, вертолёты, ракеты. Они [ВСУ] стреляют, значит, через 40 минут жди ответку [от ВС РФ], — говорит полный мужчина.

— Мы всё равно победим, — убеждённо заявляет пенсионер в рубашке.

Возле отделения Красного Креста тоже собралась очередь: она меньше, чем у «Домика добрых дел», гуманитарку здесь выдают по талонам и паспортам. За углом дома, где работает отделение, на траве сидит семейная пара, уставшая ждать очереди. Рядом с ними курит мужчина. Напротив них — металлическая калитка, ведущая во двор старой двухэтажки. На ней чуть выше домофона маркером нарисованы символы Z и V. Ниже, под домофоном, надпись в столбик: «Нет войне!».

Жизнь города

В квартале от отделения Российского Красного Креста находится самый крупный торговый центр Курска — Central Park. В эти дни он работает, как обычно: открыты магазины, супермаркет, кофейни. На четвёртом этаже дети играют в бассейне с шарами. С сильным грохотом проносится по рельсам состав американских горок.

Однако для субботы здесь очень мало людей: их нет в магазинах одежды, на фудкорте пустынно. Кинотеатр в торговом центре не работает. Площадка на крыше седьмого этажа, откуда открывается панорамный вид на город, тоже закрыта. Судя по объявлению, бассейн на ней не работает с 7 августа.

— У нас ракетные опасности каждые 15 минут, — разговаривает с подругами возде детского тира девушка-подросток. — И автобусы по часу надо ждать, а то и по три.

В нескольких сотнях метров от пунктов выдачи гуманитарной помощи ощущение близости войны как будто отступает. По центральной улице Ленина три девушки в нарядных платьях идут к Красной площади, где после наступления ВСУ начала работать станция переливания крови. Возле торгового центра «Пушкинский» играют свадьбу: невеста в белом платье и жених в клетчатом костюме идут фотографироваться.

В супермаркете недалеко от «Пушкинского» беседуют сотрудницы за кассами. Одна из них сомневается в том, что в Судже идут бои.

— Да у меня знакомая из Суджи уехала позавчера (7 августа — Прим. авт.). Сказала, что там всё нормально, дома целы, паники нет. И по телевизору это же говорят, — говорит одна из них.

— Да враньё это, — отвечает другая.

— Ага, только в интернете правда, — иронично отвечает первая.

Курский бар «Угол» на своих страницах в соцсетях анонсировал сбор гуманитарной помощи для беженцев. Её собирают и раздают и в местном креативном пространстве «Веранда». Возле пункта выдачи продуктов и одежды от «Домика добрых дел» сеть кофеен «Донат Бар» открыла точку с напитками и эклерами под открытым небом.

Вечер

К вечеру субботы очередь возле «Домика добрых дел» стала чуть меньше, около 20 метров. Теперь сюда приезжает всё больше машин: жители и волонтёры привозят на склад и раздают прямо на месте подушки и одеяла для беженцев: многим из них не на чем спать на новом месте. Возле склада шум и суета.

На низком металлическом заборе возле места, куда подъезжают выгружаться машины, сидит старая женщина в синем халате. Она поднимает уставший взгляд на волонтёрку в зелёном жилете. Та без вопросов говорит ей: «Я про вас помню».

Старушка обращается к своему внуку — худому мальчику, который держит уже наполненную чем-то сумку.

— Внучек, мне щас пообещали одеяло ды (да — Прим. ред.) подушки, и я пойду. Я так устала уже. — пенсионерка делает паузу и снова говорит мальчику: — Внучек, ты поможешь же мне донести их?

В этот момент старушке передают только что привезённый комплект постельного белья. Та благодарит, берёт подушки, медленно встаёт и уходит. Рядом улыбаются мама с сыном, получившие подушки.

Чуть в стороне возле многоэтажки курят трое друзей. Они обсуждают, когда смогут вернуться в свои дома.

— Вы думаете, это [наступление ВСУ] закончится, и можно будет возвращаться? Там же всё будет заминировано, — говорит женщина.