В частных домах престарелых в России сейчас находится от 50 до 150 тысяч человек, оценивает бывший руководитель ассоциации компаний из этой сферы «Мир старшего поколения» Алексей Сиднев. Более точных данных у него или кого-либо ещё нет. Большая часть таких заведений, где люди проводят последние месяцы и годы жизни, работает нелегально — без медицинских лицензий и с неквалифицированным персоналом. О том, как в России работают частные дома престарелых, «Новая вкладка» и «Медиазона» рассказывают на примере двух конкуренток из Перми: обе оказались под судом, но не собирались прекращать свою деятельность.
Эту историю мы публикуем вместе с изданием «Медиазона»
Старики и «девочки»
Последний раз 60-летняя Лидия Кротова подняла трубку в декабре 2021 года. С тех пор она не отвечала на звонки корреспондента, а адвокат объяснил, что тоже не может до неё дозвониться, — что с ней сейчас, неизвестно. Последние годы Кротова, жившая в многоквартирном доме в спальном районе Перми, жаловалась, что часто ложится в больницу из-за проблем со здоровьем. Защитник рассказывал, что она «прошла курсы химиотерапии, у неё инвалидность, астма и онкология».
Будь возможность, говорила тогда Кротова, она бы вернулась в свой бизнес, из которого ушла после заведённых на неё уголовных дел: «Бизнес мой разрушили, я до сих пор без слёз об этом думать не могу. Я тараканов и клопов брезгую, а за человеком ухаживать — это для меня нормально». «Я же не скрываюсь, — говорила она на суде в 2019-м, когда ей выбирали меру пресечения. — Я прошу одного: я хочу пожить с отцом, моими детьми и внуками. У меня онкология. Я уже примерно знаю, сколько мне осталось жить. Оставьте меня пока в покое».
Фото: Евгения Жуланова для НВ
В 2013 году, когда Кротовой было немногим больше 50 лет, она освободилась из колонии в Пермском крае, где сидела за хранение наркотиков. На свободе устроилась работать швеёй. Через пару лет легла в больницу на операцию из-за онкологического заболевания, а когда пошла на поправку, нашла новый источник дохода — стала сиделкой для больных в возрасте.
Она ухаживала за клиентами в больнице или на дому. За сутки работы брала 2 400 рублей. Вскоре заказов стало много, и Лидия начала «привлекать девчонок» — других сиделок. Они отдавали ей шестую часть их заработка. По словам Кротовой, в «девочках» она не была уверена и родственников стариков предупреждала: «Дома из самого дорогого должен быть только дедушка».
В 2016 году она открыла в Перми частный дом престарелых — там и старики, и сиделки были под её присмотром. Этот дом престарелых походил на множество таких же частных учреждений по всей России. С него началась история бизнеса, который вскоре и привёл Лидию Кротову на скамью подсудимых.
Дедушки, которые дрались
Приют «Мария» открылся в новом двухэтажном доме из жёлтого кирпича на улице Изотовской в частном секторе в Перми. Арендодателя Лидия нашла в интернете, там же взяла бланки договоров, которые подписывали близкие постояльцев. Уже потом, вспоминала Кротова, она поняла, что поспешила: в бланках были упомянуты медицинские услуги, а врачей для них не было.
В приют Кротова — как она говорила, на свои деньги — купила линолеум, деревянные кровати и люстры. У «Марии» появилась страница во «ВКонтакте», где за 20 тысяч рублей в месяц для постояльцев обещали «сиделку 24 часа», «ежедневный мониторинг здоровья» и «бесплатную доставку из дома». В контактах был номер телефона Лидии.
«Человеку надо работать, — так она объясняла, почему в приют обращались родственники пожилых людей. — А маму надо проверить, памперс ей переодеть утром, в обед накормить». В каком состоянии туда попадали люди, понятно из материалов возбуждённого против неё в 2018 году уголовного дела, эти материалы есть у «Новой вкладки». Старики не могли себя обслуживать, «имели нарушения мышления, у них были утрачены способности к общению, сути поставленных вопросов они не понимали», — объясняла следователю сотрудница министерства социального развития Пермского края. В других показаниях уточняется, что на одном мужчине были медицинские трубки для обеспечения дыхания, кормления и отвода мочи. В приюте были и «дедушки, которые дрались», говорила сама Кротова.
Фото: Евгения Жуланова для НВ
Попасть в «Марию» можно было проще и быстрее, чем в подобный государственный центр: не требовалось проходить предварительное обследование и стоять в очереди. Из материалов дела известно, что через полгода после открытия в «Марии» жили восемь пожилых людей и работали две сиделки. Потом, как сказано в показаниях одной из сиделок, в пансионате было уже полсотни стариков — по восемь человек на каждую сиделку.
Сотрудницы кормили и мыли постояльцев, стригли им ногти и давали таблетки, которые приносили родственники, — работали две недели через две и получали 800 рублей за сутки, проведенные в пансионате. Проверяющие нашли здесь и шприцы, то есть старикам могли делать уколы. По закону это уже медицинские услуги, на которые у Кротовой не было разрешения.
«Хорошая сиделка знаете, кто? Алкоголик»
В России — 270 тысяч мест в государственных домах престарелых и психоневрологических интернатах, рассказывает Алексей Сиднев, до 24 февраля руководивший сетью гериатрических центров и ассоциацией компаний из этой сферы «Мир старшего поколения». После начала *** (спецоперации) он уехал из страны.
Этого очень мало, считает Сиднев, потому и появляются частные заведения. По его оценке, чтобы в таких приютах был качественный уход, родственники должны платить около 100 долларов в день. Это дорого — в западных странах распространена практика, когда часть расходов берёт на себя государство. В России родственники стариков могут платить за их содержание в среднем 1 000 рублей в день — и пансионаты устраивают те, кто согласен работать за эти деньги. «Обычно это коттедж, куда нанимаются сиделки, — продолжает Сиднев. — Сиделки, как правило, приезжают из бедных регионов, часто работают без оформления по трудовому законодательству и живут в том же месте, что и старички».
Фото: Евгения Жуланова для НВ
«Уедут из пансионата на две недели и пьют без ума, — так Лидия Кротова описывала, чем занимаются её сиделки в нерабочие недели. — Приедут, руки дрожат. Два дня отъедаются, потом уже начинают только нормально работать».
Кротову это устраивало: «Хорошая сиделка знаете, кто? Только не смейтесь. Алкоголик. Убрать, помыть всё, хоть и в перчатках, — не каждый сможет. А те, кто пьёт, обычно не брезгливые. Когда они перестают пить, начинают считать деньги и зарабатывать».
Сын одной из постоялиц «Марии» Владимир Килин говорит, что сиделки в приюте были «дёрганые»: «Вроде не назовешь бомжами, но помятые».
Как работать с пожилыми людьми, Кротова объясняла подчинённым сама. «Лучше зубы сцепили и молчите, — вспоминала она свои объяснения. — Какой бы он ни был, тихонечко подойдёшь, сядешь рядом, погла-а-адишь его». Со временем она стала приглашать в приют двух знакомых медсестёр, чтобы они консультировали сиделок и делали постояльцам уколы.
Фото: Евгения Жуланова для НВ
Частные приюты становятся похожи на «зону», цель которой, как у медучреждений в советское время, оградить пожилого человека от общества, продолжает Алексей Сиднев: «Много людей в комнате, кровати стоят так близко, что никакой приватности нет. Часто не бывает лифтов, поэтому люди, которые лежат — их называют „лежаки“, „валежник“ — не ходят, не гуляют. Свои последние месяцы, годы они проводят просто глядя в потолок. Ничего гуманного в этом нет». Не меньшей «тюрьмой» Сиднев считает и государственные социальные учреждения, особенно психоневрологические интернаты.
Лифта не было и в приюте «Мария». Об этом говорится в предписании, которое Кротовой дали спустя год после открытия приюта, в августе 2017-го, — что стало поводом для проверки, в материалах уголовного дела не говорится. Инспекция из прокуратуры, министерства соцразвития и пожарных тоже сказала Кротовой, что даже для простейших медицинских процедур — измерения температуры тела и уколов — нужна лицензия на меддеятельность. Кроме того, у проверяющих были претензии к отсутствию в здании приюта поручней, комнаты карантина для новых постояльцев, пожарной сигнализации, огнетушителей и медицинских книжек у сиделок.
Тогда «Мария» переехала в другой съёмный коттедж. Лифта там тоже не было, но пока на пансионат никто не жаловался, и его не проверяли. Инспекция пришла через полгода — после письма конкурентки в минсоцразвития.
Два трупа
Перед этой проверкой, в феврале 2018 года, в пансионат пришла работать новая сиделка. Кротова говорит, что не хотела её нанимать, но другие работницы уговорили хозяйку это сделать. Новенькая провела в приюте один день — и после этого пошла к Елене Юлаевой, устроительнице конкурирующего пансионата «Добрые руки», и показала ей фотографии, которые сделала в «Марии». Об этом сиделка рассказала во время следствия. На снимках видно, что пожилые люди привязаны к кроватям чем-то, похожим на ленты из ткани.
«Добрые руки» работали как минимум с февраля 2016 года: тогда в группе этого пансионата во «ВКонтакте» появился первый пост. Елена Юлаева говорила на следствии, что, «будучи возмущённой нарушениями прав постояльцев», отправила снимки из конкурирующего приюта по электронной почте в министерство социального развития.
В таких организациях, объясняет Алексей Сиднев из ассоциации «Мир старшего поколения», постояльцев вообще часто привязывают к кроватям. «Люди с деменцией без надлежащего медицинского сопровождения и без специально подобранной терапии всё время куда-то пытаются пойти, у них есть „дела“, — рассказывает он. — Когда рук не хватает, то людей привязывают, чтобы они не беспокоили». Можно ли фиксировать пациента, добавляет Сиднев, в российском законодательстве «не прописано» — а в некоторых других странах это решает медицинский консилиум.
Фото: Евгения Жуланова для НВ
Привязывали ли сиделки Кротовой стариков к кроватям, неизвестно, но племянница бывшей постоялицы «Марии» Ольга Смышляева говорит, что видела на руке одной из женщин в приюте «тряпичную ленточку какую-то», которая тянулась от кровати. Лента не мешала встать и немного отойти от кровати. «Нянечка сказала — самая бродяжка, не даёт никому спать», — запомнила Смышляева. О том, что в пансионате «фиксировали» пожилого мужчину, говорила «Комсомольской правде» и родственница другой постоялицы. По её словам, тот «был немного не в себе, мог руками махать, разлить суп или даже причинить себе травму». По словам Кротовой, у неё никого не привязывали, хотя в больницах «абсолютно все лежат привязанные».
Инспекция, пришедшая в «Марию» после жалобы Юлаевой, кроме тех же нарушений, что и в прошлый раз, нашла два трупа пожилых людей. По словам Кротовой, один из них умер в день проверки, и для него ждали скорую, а второй — прямо во время неё.
Тогда Следственный комитет и возбудил против Кротовой дело по статьям о небезопасных услугах и незаконном предпринимательстве — при этом привязывания и трупы Кротовой в вину не поставили. В обвинительном заключении цитируется представитель минсоцразвития: «Фактов насилия, жестокого обращения не выявлено», — и больше эта тема не поднимается. В декабре 2018 года Индустриальный районный суд Перми дал Кротовой год и четыре месяца условного срока.
Фото: Евгения Жуланова для НВ
Пока судебный процесс ещё шёл, в том же коттедже открылся новый пансионат, уже с названием «Надежда». Кротова объясняла «Новой вкладке», что им занимался знакомый собственника здания Вадима Поздеева, — а тот говорил, что сама Кротова. Через год пожилой мужчина из пансионата в истощённом состоянии попал в больницу, в «Надежду» снова пришла проверка и нашла всё те же нарушения. Наказали обоих: Кротова получила второй срок — год и три месяца условно, знакомый Поздеева — обязательные работы.
Елена Юлаева, которая нажаловалась на конкурентку Кротову, тоже не обошлась без уголовного дела по той же статье о небезопасных услугах.
«Макароны смешаны с пюре»
До открытия пансионата для стариков у Елены Юлаевой, как и у Кротовой, были проблемы с законом. В 2010 году мировой суд приговорил её к штрафу за то, что она ударила соседского ребёнка сумкой по голове. Юлаева в суде объясняла, что шишку ребёнок получил, упав с велосипеда. В 2013-м Свердловский районный суд Перми дал ей полтора года условно за то, что она «схватилась руками за лицо» водителя в полицейской машине, — почему её посадили в эту машину, в приговоре не указано. Сидевшего рядом полицейского Юлаева укусила за руку.
Помещение под приют, в отличие от Кротовой, у Юлаевой было собственное. Сначала это был трёхэтажный коттедж, затем — двухэтажное нежилое здание.
У «Добрых рук» была лицензия на медицинскую деятельность — но только на работу в коттедже. Квалифицированного персонала и лифта там тоже не было. Узнать, как обращаются со стариками в приютах конкурентов, Юлаевой было несложно: некоторые сиделки работали одновременно и в «Марии», и в «Добрых руках». По словам предпринимательницы, «они все ходят по кругу». После закрытия «Марии» пожилые люди разъехались в государственные учреждения и другие частные приюты. Один мужчина оказался в «Добрых руках» — Юлаева запомнила, что у него была чесотка. В 2018 году у Роспортебнадзора были претензии к тому, что в «Добрых руках» не было лифтов и пандусов, но это не помешало Юлаевой работать дальше.
Фото: Евгения Жуланова для НВ
В 2020 году у неё начались проблемы посерьёзнее: Юлаева потеряла коттедж, на который у неё была медлицензия. По её словам, она заняла деньги под залог этого дома — при этом согласилась на сомнительную схему, когда имущество переписывается на кредитора и тот обещает его вернуть после выплаты долга. Но возвращать дом Юлаевой отказались.
На первом этаже нового здания шёл ремонт («бетон заливали»), а на втором поселили десяток стариков. Дочь одной из бывших постоялиц «Добрых рук» Елена Каленова вспоминает, что мать жаловалась ей на холод и плохое питание («макароны смешаны с пюре»), — она считала, что «мама хотя бы в доме престарелых, там их хотя бы охраняют от ковида». Месяц в пансионате стоил 25 тысяч рублей.
Пролежни и «какая-то сыпь»
В октябре 2020 года телеканал «РЕН ТВ» показал репортаж, в котором родственники постояльцев жаловались на приют Юлаевой. В кадре видно, что дочь одной из постоялиц туда не пускают. Когда же она забрала оттуда свою мать, то заметила на её теле пролежни и «какую-то сыпь»: в суде над Еленой Юлаевой выяснилось, что из-за нерегулярного мытья у стариков была чесотка.
В «Добрые руки» пришла проверка и нашла здесь, как и до этого у Кротовой, труп постояльца. Следственный комитет завёл дело по части 2 статьи 238 УК о небезопасных услугах: она предполагает, что такие услуги привели к смерти потребителя. Потом дело переквалифицировали на первую часть — ту же, что вменили Кротовой. В начале февраля 2022 года Юлаеву приговорили к штрафу в 150 тысяч рублей.
Свой приговор в одном из залов Кировского районного суда она слушала, медленно перекатываясь с носков на пятки. Других эмоций Юлаева не проявляла. В приговоре перечислены те же нарушения, что и у Кротовой: в «Добрых руках» не было лифта, пожарной сигнализации и квалифицированного персонала.
После заседания Юлаева вместе с журналистом «Новой вкладки» дошла до внедорожника Mercedes-Benz стоимостью в несколько миллионов рублей, стоявшего у здания суда. В машине её ждал сын: он сидел на пассажирском сиденье. Юлаева тогда объясняла, что её бывших клиентов настроили против неё те, кто «отжал» у неё бывшее здание пансионата. В отличие от Кротовой, Юлаева решила обжаловать приговор — судя по информации на сайте Кировского районного суда Перми, пока безуспешно.
Ещё раз пообщаться с Юлаевой, как и с Кротовой, не удалось. Она больше не отвечала на звонки, а в нескольких СМС объяснила: «С вами свяжутся адвокаты, будем решать вопросы по-другому: подам на вас в суд за разглашение персональных данных. Впредь прошу вас не беспокоить меня».
Новые «Добрые руки»
«Государству выгодно, чтобы эта система существовала, — полагает Алексей Сиднев, работавший в бизнесе по уходу за пожилыми людьми. — Пожаров случается не так много. Если даже бывает один-два, то это только звучит страшно, а погибает „всего“ десять человек. Вроде как всё работает, люди не требуют дополнительных государственных мест».
После «какой-то жалобы или ЧП» частные пансионаты массово проверяют: «Что-то случилось — участковому говорят, что на его территории нужно проверить все такие учреждения на наличие, например, средств пожарного оповещения. А участковый прекрасно знает это учреждение, потому что он туда приезжает оформлять смерти и зарабатывает на этом, продавая информацию о смерти ритуальным компаниям. Зачем ему закрывать организацию, которая приносит ему доход?»
Хронология пожаров в домах престарелых в последние годы
11 января 2022 года — Загорелась крыша пансионата в подмосковном Пушкине. В здании находилось 48 человек, из которых 13 человек — персонал. Все постояльцы были выведены из здания, никто не пострадал.
8 января 2022 года — Четыре человека погибли во время пожара в доме престарелых «Золотой век» в Кузбассе.
9 января 2021 года — В Тюменской области в посёлке Боровском при пожаре в частном доме престарелых погибли семь постояльцев. «Дом со строениями был приспособлен под частный дом престарелых. Там оказывали услуги по размещению и уходу за пожилыми людьми. Все погибшие — постояльцы этого дома», — сказал источник ТАСС.
15 декабря 2020 года — 11 пожилых постояльцев погибли во время пожара в приюте в селе Ишбулдино Абзелиловского района Башкирии.
10 мая 2020 года — В частном хосписе для престарелых «Второй дом» в подмосковном Красногорске произошёл пожар, в котором погибли 9 человек.
9 апреля 2020 года — Загорелся пансионат для пожилых людей в Москве, погибло 4 человека.
В последний раз, когда Лидия Кротова из пермского приюта «Мария» общалась с журналистом «Новой вкладки», она говорила, что для возрождения бизнеса уже присмотрела коттедж за городом. Родственники прежних постояльцев, как она считала, были ей благодарны, а надзорные органы просто не хотели «помочь, подсказать».
Если бы не фотографии с привязанными мужчинами, её бы не тронули, была уверена Кротова: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Всем на всё наплевать».
Елена Юлаева после суда говорила, что собирается доделать в здании приюта ремонт и возобновить работу. Так и случилось. В начале августа 2022 года другому автору этого материала, который представился родственником пожилого человека, Юлаева рассказала, что её приют недавно снова начал работу: размещение там пожилого человека стоит 30 тысяч рублей в месяц.
Публичная оферта о заключении договора пожертвования
,
предлагает гражданам сделать пожертвование на ниже приведенных условиях:
1. Общие положения
1.1. В соответствии с п. 2 ст. 437 Гражданского кодекса Российской Федерации данное предложение является публичной офертой (далее – Оферта).
1.2. В настоящей Оферте употребляются термины, имеющие следующее значение:
«Пожертвование» - «дарение вещи или права в общеполезных целях»;
«Жертвователь» - «граждане, делающие пожертвования»;
«Получатель пожертвования» - «».
1.3. Оферта действует бессрочно с момента размещения ее на сайте Получателя пожертвования.
1.4. Получатель пожертвования вправе отменить Оферту в любое время путем удаления ее со страницы своего сайта в Интернете.
1.5. Недействительность одного или нескольких условий Оферты не влечет недействительность всех остальных условий Оферты.
2. Существенные условия договора пожертвования:
2.1. Пожертвование используется на содержание и ведение уставной деятельности Получателя пожертвования.
2.2. Сумма пожертвования определяется Жертвователем.
3. Порядок заключения договора пожертвования:
3.1. В соответствии с п. 3 ст. 434 Гражданского кодекса Российской Федерации договор пожертвования заключается в письменной форме путем акцепта Оферты Жертвователем.
3.2. Оферта может быть акцептована путем перечисления Жертвователем денежных средств в пользу Получателя пожертвования платежным поручением по реквизитам, указанным в разделе 5 Оферты, с указанием в строке «назначение платежа»: «пожертвование на содержание и ведение уставной деятельности», а также с использованием пластиковых карт, электронных платежных систем и других средств и систем, позволяющих Жертвователю перечислять Получателю пожертвования денежных средств.
3.3. Совершение Жертвователем любого из действий, предусмотренных п. 3.2. Оферты, считается акцептом Оферты в соответствии с п. 3 ст. 438 Гражданского кодекса Российской Федерации.
3.4. Датой акцепта Оферты – датой заключения договора пожертвования является дата поступления пожертвования в виде денежных средств от Жертвователя на расчетный счет Получателя пожертвования.
4. Заключительные положения:
4.1. Совершая действия, предусмотренные настоящей Офертой, Жертвователь подтверждает, что ознакомлен с условиями Оферты, целями деятельности Получателя пожертвования, осознает значение своих действий и имеет полное право на их совершение, полностью и безоговорочно принимает условия настоящей Оферты.
4.2. Настоящая Оферта регулируется и толкуется в соответствии с действующим российском законодательством.
5. Подпись и реквизиты Получателя пожертвования
ИНН:
Адрес места нахождения:
Банковские реквизиты:
Номер банковского счёта:
Банк:
БИК банка:
Номер корреспондентского счёта банка:
Согласие на обработку персональных данных
Пользователь, оставляя заявку, оформляя подписку, комментарий, запрос на обратную связь, регистрируясь либо совершая иные действия, связанные с внесением своих персональных данных на интернет-сайте , принимает настоящее Согласие на обработку персональных данных (далее – Согласие), размещенное по адресу /personal-data-usage-terms/.
Принятием Согласия является подтверждение факта согласия Пользователя со всеми пунктами Согласия. Пользователь дает свое согласие организации «», которой принадлежит сайт на обработку своих персональных данных со следующими условиями:
Пользователь дает согласие на обработку своих персональных данных, как без использования средств автоматизации, так и с их использованием.
Согласие дается на обработку следующих персональных данных (не являющимися специальными или биометрическими):
• фамилия, имя, отчество;
• адрес(а) электронной почты;
• иные данные, предоставляемые Пользователем.
Персональные данные пользователя не являются общедоступными.
1. Целью обработки персональных данных является предоставление полного доступа к функционалу сайта .
2. Основанием для сбора, обработки и хранения персональных данных являются:
• Ст. 23, 24 Конституции Российской Федерации;
• Ст. 2, 5, 6, 7, 9, 18–22 Федерального закона от 27.07.06 года №152-ФЗ «О персональных данных»;
• Ст. 18 Федерального закона от 13.03.06 года № 38-ФЗ «О рекламе»;
• Устав организации «»;
• Политика обработки персональных данных.
3. В ходе обработки с персональными данными будут совершены следующие действия с персональными данными: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (распространение, предоставление, доступ), обезличивание, блокирование, удаление, уничтожение.
4. Передача персональных данных, скрытых для общего просмотра, третьим лицам не осуществляется, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации.
5. Пользователь подтверждает, что указанные им персональные данные принадлежат лично ему.
6. Персональные данные хранятся и обрабатываются до момента ликвидации организации «». Хранение персональных данных осуществляется согласно Федеральному закону №125-ФЗ «Об архивном деле в Российской Федерации» и иным нормативно правовым актам в области архивного дела и архивного хранения.
7. Пользователь согласен на получение информационных сообщений с сайта . Персональные данные обрабатываются до отписки Пользователя от получения информационных сообщений.
8. Согласие может быть отозвано Пользователем либо его законным представителем, путем направления Отзыва согласия на электронную почту – danilovich.echo@gmail.com с пометкой «Отзыв согласия на обработку персональных данных». В случае отзыва Пользователем согласия на обработку персональных данных организация «» вправе продолжить обработку персональных данных без согласия Пользователя при наличии оснований, указанных в пунктах 2 - 11 части 1 статьи 6, части 2 статьи 10 и части 2 статьи 11 Федерального закона №152-ФЗ «О персональных данных» от 27.07.2006 г. Удаление персональных данных влечет невозможность доступа к полной версии функционала сайта .
9. Настоящее Согласие является бессрочным, и действует все время до момента прекращения обработки персональных данных, указанных в п.7 и п.8 данного Согласия.
10. Место нахождения организации «» в соответствии с учредительными документами: .
