В 2022 году, когда в Петербург начали массово прибывать беженцы из Украины, жительница города Ксения решила помогать им с ремонтом одежды. Позже к ней присоединилась соседка по съёмной квартире: прямо у себя дома они открыли благотворительную мастерскую и назвали её «Швейные ро́нины». Рассказываем, как девушки запустили проект на одном личном энтузиазме и зачем переделывают одежду, даже не требующую ремонта.
Большой письменный стол заставлен швейными машинками, на стульях лежат отремонтированные вещи, на этажерках — украшения для одежды, коробочки с цветными пуговицами и куклы, на батареях спят кошки сфинксы (донскую Касуми нашли выброшенной в закрытой переноске два года назад, канадская Сильвана — из питомника). Так выглядит комната, которую Ксения и Анастасия снимают на Васильевском острове.
Ксения работает литературным редактором, а несколько лет назад получила ещё один диплом: окончила Колледж Петербургской моды по профессии «закройщик». Весной 2022 года, когда в Петербург стали приезжать беженцы из Украины, Ксения вступила в телеграм-чаты гуманитарной помощи. Когда появлялись свободные деньги, она отзывалась на адресные запросы: например, кому-то была нужна настольная лампа или детские вещи. Но многим людям также требовался ремонт одежды, и Ксения решила помогать в этом беженцам бесплатно, потому что услуги ателье стоят дорого, а у тех, кто бежал от войны, на это зачастую нет денег, особенно если в семье есть дети.
— Мне важно делать что-то прикладное с очевидной пользой, — объясняет Ксения. — Как-то я узнала, что кому-то из волонтёров передали для беженцев огромный пакет вещей с дефектами, и предложила их отремонтировать. С этого всё и началось. Я начала скидывать объявления в беженские чаты. Люди постепенно пошли ко мне.
По словам Ксении, беженцы обычно сами приносят одежду в ремонт, но если они живут далеко и у них мало времени, она старается помочь им с доставкой. Сначала она чинила и развозила все вещи сама, но вскоре стала искать помощников: доставка отнимала слишком много времени, потому что беженцы в основном снимают доступное жильё в новостройках, удалённых от метро, а машины у Ксении нет. Тогда доставку взяла на себя Анастасия, она развозит одежду на общественном транспорте.
— Вначале люди очень дезориентированы в новом городе. Помню, минут тридцать ходила по вестибюлю на Девяткино, ища подопечную. Мы всё это время были на телефоне, но она запуталась в выходах и не могла мне объяснить, где именно стоит, — рассказывает Анастасия про сложности, которые возникают у беженцев.
Нуждающихся в ремонте одежды становилось всё больше, девушки пригласили присоединиться к ним знакомую:
— Включили «Ходячий замок» Миядзаки и целый день в шесть рук чинили доверенную нам одежду, — вспоминает Ксения. — Под конец этого марафона я поняла, что пора уже создавать какой-то чат и искать соратников. Присоединилась ещё одна швея, курьеры, потом «Гумсклад» по моей просьбе дал у себя объявление, что мы можем делать ремонт одежды. С названием определились сразу: ро́нин — это самурай без сюзерена, а мы в общем-то тоже бесхозные швейные самураи. Хозяина нет, путь есть.
По словам Ксении, сейчас чаще ремонтирует одежду она сама, а остальные помощники развозят вещи. Недавно к ним присоединилась женщина, которая умеет ремонтировать швейные машинки. Друзья изредка помогают с деньгами на пуговицы и молнии, кто-то приносил фурнитуру из дома, а один раз отдали целую коробку молний, списанных с производства.
— Одна женщина перед отъездом за границу пожертвовала в наш проект несколько дорогих пуховиков Max Mara. Там нужно было только поменять пуговицы и зачистить клей от оторвавшегося светоотражателя. В тот же день пристроили одну из курток транзитным беженцам, направлявшимся в Европу, — рассказывает Ксения.
Она говорит, что не пыталась искать спонсоров, потому что хочет сохранить независимость проекта, и гораздо больше нужны швеи, которые готовы вместе с ними бесплатно чинить одежду.
С октября по март основной запрос беженцев — замена молний на куртках. Застёжки ломаются достаточно быстро, особенно если это одежда, которую носили уже несколько сезонов. В декабре приносят одежду для новогодних праздников; ремонтировать её бывает сложно (однажды принесли платье со стразами, об которые ломались иголки), но Ксения берётся за работу с радостью. Когда беженцы начинают обустраиваться в съёмных квартирах, у них появляются вещи домашнего обихода, которые иногда тоже нужно перешить, например шторы, постельное бельё.
В конце лета обычно ажиотаж со школьной формой. Ксении запомнилось, как однажды пожилая женщина принесла им для переделки костюм, который был нужен внуку для школы:
— Я не ожидала, что к детям-беженцам будут придираться из-за формы. Но в школе, куда удалось устроить ребёнка, сказали: чёрный костюм. С горем пополам семья нашла поношенный костюм в полосочку. Бабушка сперва распереживалась: вдруг из-за этой полосочки внука не пустят в школу. Но в итоге всё оказалось ещё сложнее: брюки были такими узкими, что в них ребёнку не удавалось сесть. Пришлось их распороть, выпустить весь запас из швов, вставить в пояс резинку, так как ткани уже не хватало. К вечеру закончила. Зато мальчику было в чём пойти в школу, и бабушка очень благодарила.
Ксения говорит, что «Швейные ронины» берутся переделывать вещи и по эстетическим соображениям:
— Человек имеет право носить такие вещи, какие он хочет, а не такие, какие он смог достать. Может, такие заказы мы выполним после всех остальных, но выполним. Например, к нам обращалась женщина, которой достались джинсы образца моды нулевых с низким поясом. Переделывали на стандартную посадку, просто потому, что ей так комфортнее.
