Гостайна для свободного скачивания

В конце июня пермского музыканта, фотографа, руфера и городского исследователя Григория Скворцова приговорили к 16 годам строгого режима за государственную измену. Юридический проект «Первый отдел», защищающий граждан, несправедливо обвинённых в преступлениях против государства, называет его кейс одним из самых абсурдных дел такого типа. Скворцова обвинили в госизмене из-за пересылки по электронной почте материалов книги про советские бункеры, которая всё это время находилась в открытом доступе и по-прежнему пользуется популярностью. Журналист «Новой вкладки» Иван Козлов, хорошо знакомый со Скворцовым, собрал воедино всё, что известно об этом деле и о человеке, чьё хобби обернулось для него драконовским сроком.

Скворцов и «всё сущее»

Если честно, мне кажется, что каждый из нас, друзей и знакомых Григория Скворцова, предполагал, что когда-то он впутается в какую-нибудь историю мирового масштаба. Правда, мы имели в виду не такую дикую историю, а скорее что-нибудь позитивное — музыкальную известность, например.

Григорий Скворцов — фотограф-экстремал, руфер и основатель экспериментального музыкального проекта Jagath — всегда выделялся бешеной энергией и огромным количеством проектов и идей на стыке городских исследований, музыки, публицистики и всякого рода экстрима.

Мы познакомились в Перми 15 лет назад, и в одну из первых совместных вылазок на крышу он сообщил, что хочет заняться архитектурной съёмкой. Я возразил, что застройщикам реальные снимки ни к чему, поскольку рендеры проще и дешевле. Через пару лет я завязал с фотографией, а он довольно легко и непринуждённо стал чуть ли не главным и максимально востребованным архитектурным фотографом города.

Параллельно Скворцов занимался музыкой, коллекционируя звуки типа шума проходящего поезда, журчания воды, грохота от вбивания свай и чёрт знает чего ещё. Всё это записывалось во время совместных с единомышленниками вылазок и попоек, но вскоре естественных звуков им стало мало — и они начали создавать свои:

— Кто-то методично колотит арматуриной по внутренней стенке огромной цистерны, кто-то шоркает ногами в гулком пространстве, кто-то стучит здоровой гайкой, найденной там же, по бутылке шампанского, периодически из неё отхлёбывая, — это до сих пор мой любимый универсальный инструмент, — рассказывала одна из его подруг.

Здесь и далее в этой главке я использую цитаты из себя самого, а также цитаты друзей Скворцова, которые в 2020 году собрал для текста про него в пермском интернет-журнале «Звезда». «Звезду» в начале 2022 года прикрыли за гражданскую позицию, сайт сломался, а текст то появляется на его обломках, то исчезает, так что, думаю, правильно им воспользоваться и правильно вас об этом предупредить. Тем более тот текст был весёлый, а этот куда более важный и невесёлый, к сожалению.

Ну так вот. Постепенно именно запись звука, а не «шастанье» и даже не фотография стала основной целью этих прогулок, а из разных шумов постепенно выкристаллизовался материал для первых треков.

Я иногда принимал участие в этих вылазках. На одной из них Скворцов с друзьями записывали видео, для которого в качестве реквизита прихватили свечи, цепи, несколько черепов, распятие, балахоны и прочие подобные штуки. А ещё — огромное количество абсента, поэтому я очень плохо помню происходившее. Смутно всплывает, что Скворцов ругался на одного из участников за то, что тот начал мочиться на дно коллектора, не включив рекордер, и что я всё пытался выяснить у них, зачем они притащили с поверхности какую-то дубину, а они отвечали, что она им нужна для записи музыки. Дубина впоследствии действительно сыграла важную музыкальную роль.

Примерно тогда возникло и название музыкального проекта Jagath — с санскрита это переводится как «мир, всё сущее». Помимо Скворцова и пары его ближайших друзей, постоянных участников в нём не было: оставить свой след в записи мог любой, кто на ней оказывался.

Группа стала выступать с концертами, и несколько из них проходили на дне гигантского законсервированного городского коллектора — он выглядит, как закопанная в землю цистерна этажей десять в высоту. Один такой концерт прошёл хорошо, но кому-то из участников или зрителей (в случае с Jagath это трудно разграничить — у проекта горизонтальная организация) показалось, что должно быть ещё лучше: под конец, когда все уже поднимались на поверхность, кто-то разлил по дну коллектора бензин и поджёг.

— Пока все благополучно выбрались, мы с Гришей собирали аппаратуру, — вспоминает один из музыкантов группы. — Мы пробирались наверх сквозь плотные клубы дыма, почти наощупь, и где-то на середине Гриша сказал, что оставил штатив на одной из площадок. Спустившись на пару площадок и найдя штатив, мы снова двинули наверх. В тот момент я подумал, что если мы не задохнёмся там, то это будет чем-то легендарным.

Никто не задохнулся, вышло легендарно. Такие нерегулярные концерты и записи проходили на протяжении минимум пяти лет. За это время Скворцов умудрялся попадать в поле зрения пермских СМИ по разным другим поводам — как относительно безобидным вроде фотовыставок в разных пермских учреждениях (и даже в коридоре Гордумы, что впоследствии станет частью его положительной характеристики в суде), так и экстремальным. Например, в 2016 году он со своей возлюбленной сыграл импровизированную свадьбу на вершине достроенной, но ещё не введённой в эксплуатацию 275-метровой телевышки. По окончании торжества всех участников приняли полицейские.

Это не особо отвлекало Скворцова от основного жизненного проекта, и в конце концов вышел первый альбом Jagath — «Devalaya».

Чтобы его издать, Григорий как ни в чём не бывало написал в Cold Spring Records — это культовая английская звукозаписывающая компания с тридцатилетней историей, которая в разное время работала с Дженезисом Пи-Орриджем, Трентом Резнором, Марком Алмондом и прочими мировыми звёздами. Лейбл ответил на письмо: группе Jagath предложили выпустить альбом, что фактически означало встать со всеми этими исполнителями в один ряд. Это было реальным достижением мирового масштаба, хоть и в довольно специфических кругах.

Скворцов и кризис бытия

В 2019 году Скворцов уехал из Перми, но до начала пандемии возвращался дважды, и оба раза Jagath без всякой подготовки записывал по альбому:

— Люди из оригинального состава в этом не участвовали, приходили только мои друзья, — рассказывал тогда Скворцов. — Каждый раз я видел, что у них всё печально, у них нет работы, нет перспектив в жизни, и, я думаю, это отражается в музыке: внутренние демоны вырываются наружу.

В то время он всё пессимистичнее смотрел на мир, и у него проявились задатки публициста: мелкие политические дела его не интересовали, скорее он был озабочен более глобальными проблемами мироустройства и всеобщего отчуждения. Один раз мы с ним напились, и он, повторяя на разные лады свою коронную фразу «Всё тлен», отгрыз мне зубами воротник пальто.

Ещё он, будучи архитектором по образованию, разрабатывал проекты автономных поселений. Один из них Скворцов допилил до вполне серьёзного уровня, и мы даже попытались его куда-то протолкнуть, но инвесторов так и не подвернулось.

А вот как характерно, например, он в те годы описывал свою музыкальную деятельность:

— Jagath для меня — это выражение экзистенциального ужаса, битва с самим собой и с реальностью, кризис бытия, разруха вокруг и внутри, невозможность перемен, попытка и невозможность бегства. Я делаю это, чтобы поделиться своим видением разлагающегося постиндустриального века. Люди хотят чего-то жизнеутверждающего, они считают, что жизнь налаживается, но они обманывают себя и других: всё застыло, всё тлен, вокруг ничего.

Спустя пять лет этот патетический пассаж кажется визионерским.

Альбомы тем временем продолжали исправно записываться. Второй альбом Jagath назывался Samadhi, а третий — Agni. Рассказывая о том, как он появился, Скворцов констатировал:

— В России холодно, поэтому мы должны делать что-то, чтобы не замёрзнуть насмерть.

«Чтобы не замёрзнуть», участники живой записи принесли в заброшенную цистерну пару огнемётов, огромный барабан, шаманский бубен, много перкуссии и сломанный телевизор.

— Jagath настоящий, мы настоящие, — говорил Скворцов, — мы не ёбаные сектанты, мы не надеваем масок, не строим образ горных монахов, который нам пытаются натянуть, не размалёвываемся как блэкари, не наряжаемся как клоуны на детский утренник, не приделываем рога к башке как хуй знает кто — мы просто собираемся толпой в недостроенном баке для мазута и играем музыку, которая отражает, надеюсь, наши чувства. И нам ничего для этого не надо. И каждый раз это получается по-новому, интересно слушать. А потом я сажусь, вырезаю весь лишний трешак и издаю это на топовых лейблах.

До самой пандемии Jagath гастролировал с концертами по разным городам. Группа периодически продолжает выступать и сейчас, но уже без Скворцова.

Скворцов и бункеры

В конце ноября 2023 года Григорий Скворцов на несколько дней пропал с радаров. Это было для него характерно, но спустя пару дней все забеспокоились, потому что почувствовали неладное. Выяснилось, что оперативники пришли к нему в пермскую квартиру, жёстко задержали, а на следующий день доставили в следственное управление ФСБ в Москве, где, как Скворцов впоследствии рассказывал, уже местные оперативники надели тактические перчатки, намереваясь выбить из него признательные показания.

Только спустя несколько недель его группа поддержки узнала, что речь идёт об обвинениях в государственной измене, а вскоре появились и обрывочные сведения об обстоятельствах дела: якобы Григорий Скворцов переслал американцам сведения, составляющие государственную тайну.

Потребовались ещё месяцы, чтобы мы узнали, что «сведения» — это монография историка и сотрудника музея Подземной Москвы Дмитрия Юркова «Советские „секретные бункеры“. Городская специальная фортификация 1930–1960-х годов», а также дополнительные архивные материалы, на основании которых монография была написана.

Пресловутая книга «Советские „секретные бункеры“» никакая не секретная, а в оформлении её обложки даже использован стилизованный штамп «рассекречено». На сайте, посвящённом книге, отмечено, что при её создании использовалось около пятисот документов. На странице музея, в котором работает Юрков, уточняется, что все экземпляры распроданы, новых поступлений не планируется, а купить её можно разве что на сайтах типа Авито (на момент этой публикации её уже не было и там). Но она есть в свободном доступе для чтения онлайн, а ещё книгу можно взять в российских библиотеках.

Книгу широко рекламировали, рецензии на неё выходили в «Российской газете» и других официальных СМИ, а когда в 2021 году тираж был отпечатан, авторы книги — историк Дмитрий Юрков и иллюстратор Анастасия Зотова — устроили её эффектную презентацию в музее современной фортификации «Бункер 703» на глубине 42 метра под землёй. Сохранилась видеозапись этой презентации. В частности, Юрков отвечает на вопрос модератора о том, где же проходит грань «секретности» и какие материалы можно смотреть и показывать, а о каких запрещено говорить:

— Слово «секретный» на обложке в кавычках, как и слово «бункер». «Секретные» или «несекретные» бункеры — такого понятия в нашем законодательстве нет. Существует понятие «документ». На нём или есть гриф «секретно», или этот гриф снят — и тогда документ в архиве выдают всем желающим. Как только правительственная комиссия по охране гостайны приняла решение, что документ уже не имеет важного государственного значения, всё — он доступен историкам. Мы очень чётко ограничили крайние даты 1969 годом, потому что нам не попалось ни одного рассекреченного документа по специальным сооружениям новее 1970 года.

Юрков подчёркивал, что система эта довольно плохо скоординирована: физические носители друг с другом не синхронизируются. Часто бывает, что копия одного и того же документа по одному и тому же объекту в одном архиве может быть рассекречена уже много лет, а в другом — лежать под грифом «совершенно секретно».

Спросили Юркова в том числе и про возможность купить книгу в Латвии.

— Что касается зарубежья, я ничего обещать не могу, — ответил Юрков. — В связи со щекотливостью темы я стараюсь лишний раз с коллегами из-за рубежа не общаться, а то мало ли.

Эту реплику в зале встретили смехом, но спустя три года она уже не кажется смешной. Сам Дмитрий Юрков ситуацию с Григорием Скворцовым старается не комментировать, из-за чего в диггерской среде поползли слухи о его ангажированности. Мне он, пусть и с явным нежеланием, но всё же ответил, прояснив свою позицию. Из его слов стало ясно, что идея становиться публичным защитником своего читателя ему не близка:

— Я видел ровно один документально подтверждённый факт, — сказал Юрков, — там дело по госизмене. А в делах по госизмене имеет значение не что делалось, а для чего делалось. Проще говоря, можно сфоткать пейзаж в окно и получить судимость по данной статье (если отправить этот пейзаж иностранцу со словами «это поможет вам победить Россию», например). Поэтому не очень понятно, какое отношение к этому имею я. Я работаю в музее Подземной Москвы и занимаюсь историей середины XX века. Материалы моих исследований есть в библиотеках, в интернете и так далее.

Помимо прочего, Юрков подтвердил, что ему неизвестно и не может быть известно, как меняются грифы на документах, которые он использует в тот или иной момент времени:

— Мне не докладывают из органов внутренних дел, что и где засекречивают. У меня нет соответствующего статуса и допусков, как и у моих коллег, я сотрудник негосударственного музея. Книгу точно никто не запрещал, она лежит в свободном доступе, как и архивные материалы, на основе которых она написана. Торговлей я тоже не занимаюсь, у нас достаточно сотрудников для этого. Мне совершенно не интересно впутываться в ваши политические игры, шпионские приключения и журналистские сенсации. Это, мягко говоря, не моё.

Говоря о «торговле», Юрков отсылает к другому моему вопросу, на который он, к сожалению, не ответил: к вопросу о дополнительных материалах. А это, между тем, наиболее важная и запутанная часть истории.

Скворцов и сканы архивов

В интервью «Первому отделу» Григорий Скворцов, отвечая на вопрос о том, действительно ли всё дело в книге «Советские „секретные бункеры“», пишет из СИЗО:

— И да и нет. Книга действительно фигурирует в деле, но передал я не совсем её. <…> Юрков продавал фотографии рассекреченных архивных документов в качестве дополнительных материалов к книге — они занимали более тысячи страниц. <…> Я купил у него эти документы и вместе с другими фото и схемами из интернета отправил журналисту — хотел поделиться с общественностью.

В публикациях об этом деле повторяется информация о том, что Скворцова посадили за передачу «Секретных бункеров» за границу, но всё несколько сложнее. Помимо собственно книги, её авторы продавали и сборник дополнительных материалов, на которых она была основана.

— Дополнительные материалы к книге — это сканы архивов, очень много сканов архивных документов, — рассказала на условиях анонимности близкая подруга Скворцова, — то, на основе чего была написана книга. Там схемы всякие, тексты, всё, что было рассекречено и отправлено в госархив на общий доступ. История вроде как не о самой книге, а о том, что Гриша якобы привязал эти схемы (местоположения на них указано не было) из допматериалов к современным картам, тем самым выдав их местоположение. А что-то из старых этих бункеров со схем, по ходу, ещё использовалось или используется. Материалы продавались вместе с книгой за отдельную плату, не только Гриша их купил — это широкая опция для всех была. Их потёрли, видимо, как и упоминания про них. А раньше на сайте книги можно было выбрать: просто книгу купить или книгу плюс дополнительные материалы.

Действительно, такой сборник электронных документов существовал: в Веб-архиве сохранилось упоминание о нём: авторы проекта завершили его рассылку ещё летом 2021 года, а стоил он всего 500 рублей. Очевидно, что и в этом сборнике не было никаких секретных документов, содержащих гостайну, во всяком случае, в период, когда Юрков с ними работал и распространял их. Похоже, что именно тогда Скворцов их и купил. В публичном доступе этого архива документов не сохранилось — это и есть ответ на часто звучащий вопрос о том, почему вообще Скворцову понадобилось адресно кому-то что-то пересылать, если саму книгу можно было просто купить или скачать.

А потом что-то произошло. Возможно, часть уже рассекреченных архивов засекретили обратно. Система устроена так, что нам об этом знать не положено.

Григорий отрицает обвинения в том, что он принципиально доработал имеющиеся у него архивы: «Следователь игнорирует факт того, что схема из файла (из числа дополнительных материалов к книге. — Прим. ред.) содержит дислокацию спецобъектов, продолжая утверждать, что я осуществил геопривязку и изготовил „электронную схему“, чего я не делал».

В апреле 2023 года Скворцов переслал книгу и сборник документов Мэтту Шварцу — главному корреспонденту по национальной безопасности американского издания Business Insider и внештатнику New York Times Magazine. Как отреагировал Шварц — неизвестно: на момент публикации этой статьи он не ответил на письмо «Новой вкладки».

Зато со слов Скворцова известно, что замысел его, по определению не имеющего доступа ни к каким гостайнам, был довольно прост: ещё за несколько лет до ареста он говорил, что хотел бы публиковать истории на свою любимую тему (индустриальный туризм, подземка и т. д.) в каких-нибудь изданиях, в том числе за пределами страны. Это желание и привело его к Шварцу, которого он, судя по всему, выбрал случайно: Скворцов показал ему сборник документов о советских бункерах и попробовал договориться о журналистском гонораре за материал, но получил отказ и в итоге запретил ему что-либо публиковать.

Это понятное желание в постановлении о привлечении Скворцова в качестве обвиняемого (есть в распоряжении «Новой вкладки») было изложено в более тенденциозных формулировках: речь уже шла о «передаче информации об объектах, используемых ГУСПом в интересах обороны Российской Федерации, за материальное вознаграждение в виде денежных средств».

Насколько мы можем судить по имеющимся документам, все схемы и карты, которые Скворцов отправил Шварцу, он нашёл или в архиве Юркова, или в открытых источниках на разных диггерских сайтах, где они свободно лежали много лет. Сам Григорий пишет об этом так:

«Сведения, по всей видимости составляющие гостайну, а именно схемы, содержащие информацию о дислокации спецобъектов, при попустительстве ФСБ и ГУСП в течение десятилетий находились в свободном доступе в сети „Интернет“ и сейчас продолжают там находиться».

По мнению следствия, Скворцов понимал, что распространяет засекреченные сведения (точнее, даже не так: в постановлении речь идёт о сведениях, которые были ограничены в распространении и могут быть использованы в деятельности, направленной против безопасности РФ), хотя ни ему, ни Юркову, ни кому либо ещё из простых смертных не могло быть достоверно известно, какие из данных, находящихся в свободном доступе, силовики засекретили, а какие нет.

Скворцов настаивает, что данные были ранее рассекречены с «нарушением установленных процедур», а его преследование обусловлено попыткой силовиков «скрыть собственный провал в защите гостайны».

Адвокат Евгений Смирнов, сотрудничающий с «Первым отделом», уверен, что такая трактовка событий более чем оправданна, поскольку Скворцов не первый и, очевидно, не последний россиянин, попавший в заключение из-за распространения несекретных секретных данных:

— Это обычная практика. ФСБ не сообщает тем, кто не имеет доступа к гостайне, об изменении грифа того или иного документа, иначе формально это уже будет разглашением. Ситуация может повториться, ведь огромное количество дел возбуждено за передачу той информации, что находится в открытом доступе и якобы составляет гостайну.

Под «ситуацией» он имеет в виду историю с цифровым архивом Дмитрия Юркова. Но, по крайней мере, благодаря кейсу Скворцова понятно, что какие-то из этих документов потенциально могут быть токсичными, а значит, мы хоть как-то предупреждены.

О подавляющем большинстве документов и файлов, раскиданных по интернету как мины-ловушки, мы не знаем ничего. И не узнаем до тех пор, пока кто-нибудь ещё на них не подорвётся.

Скворцов и приговор

Книга «Советские секретные бункеры» издевательски появилась на портале Rutracker 25 июня 2025 года, за день до оглашения приговора Григорию Скворцову: кто-то явно умеет подогревать интерес к своим раздачам. Комментарии в треде, как и под большинством других постов о книге, не отличаются разнообразием: люди пишут, что это та самая книга, за которую какому-то россиянину дали драконовский срок.

Скворцов и сам подчёркивает в письмах из СИЗО, что использовал в своих компиляциях только дополнительные материалы, а не саму книгу, но это уже никого не интересует. Дмитрию Юркову в этом смысле не позавидуешь: по сути, он стал такой же жертвой специфической работы силовиков с гостайной. Просто отделался репутационным ущербом.

Мэтт Шварц, скорее всего, уже забыл об эпизодическом контакте, который ничем для него не закончился, и, вероятно, даже не в курсе того, чем он закончился для Григория Скворцова.

Лейбл Cold Spring Records, несмотря на многочисленные письма друзей Скворцова, не ответил ни на одно из них и не выпустил никаких заявлений в поддержку своего музыканта.

Институций, способных поддержать его хотя бы символически, в России остаётся всё меньше, и их положение тоже незавидно. Например, государственный музей современного искусства PERMM, с которым Григорий активно сотрудничал и в котором в 2021 году проходила большая фотовыставка с его фотографиями, сегодня сам на осадном положении, а его бывшую директорку Наилю Аллахвердиеву недавно выдавили из страны и объявили в розыск за оскорбление чувств верующих.

Зато активными остаются группа поддержки Скворцова и он сам. Сейчас, в ожидании апелляции, он продолжает оставаться в пермском СИЗО и надеется, как и все мы, если не на смягчение политического режима и амнистию, то, возможно, на какой-нибудь очередной обмен политзаключёнными.

Всем, кто читает этот текст, я рекомендую подписаться на канал, по настоянию Скворцова названный словом «Изменник», — по-моему, это один из самых интересных каналов, посвящённый людям, несправедливо обвинённым в преступлениях против государства. Скворцов беспрерывно шлёт туда контент. Например, он периодически делился заметками о своём быте, пока сидел в «Лефортово». В одной из них, наиболее меня поразившей, Григорий рассказывает о своём соседе с интересными тюремными привычками. Настоящий документ эпохи.

А ещё Скворцов постоянно генерирует утопические проекты, создаёт дизайн собственного мерча (и честно говоря, иногда приводит друзей в замешательство просьбами, которые могут поспособствовать ему в этих делах), продуцирует публицистические тексты, рисует концепт-арты, разрабатывает планы модификации Мавзолея и часто просит помочь с распространением тех или иных своих текстов, поэтому внимание сообщества к ним никогда не лишне.

Как и письма, которые он ждёт от других и сам постоянно пишет. В одном из прошлогодних писем, закончив описание очередной своей идеи, он написал мне:

«Если ты думаешь „что за дичь он выдумал в этот раз“ — это норм, так и должно быть. Любая мало-мальски крутая идея должна выглядеть как бред сумасшедшего, нужно только осмелиться её опробовать, проверить или хотя бы просто поверить в неё».