В Новгородской области в начале сентября прошёл форум самых модных и популярных военных — операторов БПЛА. Журналист Михаил Титаренко поучаствовал в нём и посмотрел, как и кого вербуют в «дроноводы» и кто вообще эти люди, считающиеся «элитой российской армии».
Эту историю мы публикуем вместе с изданием «Черта»
На войну меня позвали в первые же пять минут разговора. Лично командир роты БПЛА, пузатый мужчина с густой седой бородой с позывным Аркон, вдохновенно говорил:
— Пока вы здесь, у вас есть уникальная возможность!
— Повоевать?
— Повоевать можно много где. А вот повоевать, понимая, частью чего ты являешься — как организма и как общего замысла, — вот об этом могу рассказать!
На Четвёртый всероссийский слёт операторов боевых систем «Дронница» под Великий Новгород, в этнопоселение Хольмгард, приехало около двух тысяч человек. Среди них был и я, в своё время с исследовательскими целями отучившийся на оператора дрона на курсах ЧВК «Вагнер». На практике свои умения применять я не собирался, но интерес к теме сохранил: заявку на слёт подал.
«Дронница» обещает тщательные проверки участников, но для самой подачи достаточно паспортных данных. До места слёта добираешься сам, на такси или автобусе, машину на парковке около Хольмгарда поставить нельзя: безопасность! Дело в том, что в автомобиле легче спрятать бомбу. Поэтому парковаться разрешают только экспонентам.
Устраивает этот ежегодный с 2022 года слёт Координационный центр помощи Новороссии (КЦПН). Организация действует с 2014 года и, по заявлению на своём сайте, «помогает Новороссии бороться с украинским нацизмом». Хотя начиналось всё с гуманитарной помощи, теперь КЦПН ещё и массово обучает снайперов и операторов БПЛА. Организация поддерживает войну в Украине, но не всегда с позиций официальных властей. Один из основателей КЦПН, Андрей «Мурз» Морозов, много критиковал руководство армии, а потом застрелился, поскольку не мог «служить и говорить правду» одновременно.
Главный на форуме — руководитель КЦПН Александр Любимов. Он от солнца не прячется и другим не даёт. Сопровождающая его повсюду охрана — двое лысых, похожих друг на друга подтянутых мужчин, — на второй день «Дронницы» заметно обгорела.
Александр Любимов ведёт свой телеграм-канал, в котором требует то массовых репрессий в армии, то «большого русского наступления». Власти к нему не прислушиваются, но с ними он всё равно дружит: на «Дроннице» был врио главы Новгородской области Александр Дронов и даже целый (за исключением части ягодицы) сенатор от Запорожья Дмитрий Рогозин. Дронам новгородские власти в целом благоволят: здесь есть свой научно-производственный центр «Ушкуйник», который выпускает беспилотники на оптоволокне «КВН» — «Князь Вандал Новгородский», названные так в честь мифического средневекового правителя.
— В ходе СВО произошла настоящая революция в военном деле. Беспилотники стали универсальной, грозной силой, изменили саму концепцию войны. И выигрывает тот, кто действует на опережение, ставит на поток производство БПЛА, поддерживает изобретателей, «гаражный ВПК», народную инициативу. Кто максимально быстро, без бюрократии учитывает ошибки и новые веяния в этой сфере, — сказал на открытии Дронов.
Любопытно, что на прошлогодней «Дроннице» тоже много говорили про массовое производство беспилотников и народную инициативу. Правда, обсуждалось это в контексте того, что Украина выигрывает войну дронов и её передовой опыт в этой сфере надо срочно перенимать.
Реклама местного продукта
В Хольмгарде два кордона охраны. По территории ходят вооружённые люди в масках. Фотографировать луга и поля вокруг нельзя: охранники считывают это как попытку разведать ландшафт. На моих глазах двое низкорослых, но очень крепко сбитых охранников в балаклавах куда-то повели под руки мужчину в панамке. Другие участники слёта при мне обсуждали слухи о том, что кого-то поймали «по подозрению в разведке».
Ценность российских операторов БПЛА даже можно замерить, говорит во вступительном слове ещё один организатор форума, экс-политтехнолог и IT-специалист Алексей Чадаев. Он рассказывает про украинский военный маркетплейс «Brave1market», где армейские подразделения могут зарабатывать очки за успешную работу и менять их на скидки на вооружение.
«За успешное выполнение задач они получают, уж извините, е-баллы», — говорит Чадаев. За его спиной на экране — презентация с расценками за головы дроноводов. Вокруг сцены — скамейки, но их хватает человек на сто, остальным приходится рассаживаться на траве.
За уничтожение российских операторов БПЛА, по словам Чадаева, на украинском маркетплейсе «Brave1market» дают 25 баллов, за ранение — 12. Для сравнения: за уничтоженный танк дают восемь баллов. Дешевле всего артиллерия и ПВО — от четырёх баллов. Операторы так высоко ценятся, потому что под их управлением три дешёвых беспилотника-камикадзе, они же FPV (First person view), могут вполне успешно уничтожить танк.
После вступительного слова торжественно открывают выставку беспилотного промысла. Молодые ребята катаются в радиоуправляемых самоходках. Вокруг всё заставлено самолётами и коптерами, ходят люди в маскхалатах.
Дмитрию Рогозину как VIP-гостю выделили отдельную палатку для лекции. Он бодр и явно гордится своим новым статусом ветерана боевых действий. Бывший глава Роскосмоса, кроме того что сейчас заседает в российском парламенте от «нового региона», ещё и руководит Центром специального назначения отряда беспилотных систем «Барс-Сармат».
— Всего за лето этого года мы уничтожили более 600 целей. И безвозвратные потери противника составляют 630 человек! — Рогозин с удовольствием делится накопленным в зоне боевых действий опытом. — Мы работаем так, что у нас два дрона подходят одновременно к цели: первым атакуем, а вторым даём объективный контроль и добиваем. По танку мы работаем обычно сразу двумя расчётами с разницей примерно в 30–50 секунд. Первый удар по классике наносится в гусеницу. Второй — в моторную группу. Третий удар — под юбку, то есть под башню. Три дрона гарантированно уничтожают любой танк!
Рогозин говорит буднично, показывая в телевизоре нарезку видео с дронов: как они добивают раненых, сбрасывают на ещё живых людей зажигательные боеприпасы. У «Сармата» есть свой производственный центр, где создаются беспилотники. Такой центр есть и у Рогозина, и он даже планирует его расширять. «Сармат» — один из первых, кто начал использовать оптоволоконные дроны, в первую очередь «КВН». Рогозин его буквально рекламирует, показывая нарезки, как его операторы сжигают машины этими «птичками».
БАРСы, как у Рогозина, — это особые подразделения. Автопродления контрактов у них нет, они работают в составе других подразделений, но могут подчиняться только своему командованию. Один из «лучших оптоволоконных дроноводов» в подразделении Рогозина, студент Мансур, рассказывает, что «работал» год, а потом вернулся учиться.
То есть взял академический отпуск на заработать денег и повоевать.
«Суть БАРСа — встал и ушёл»
Чтобы попасть в этот или любой другой БАРС, особые навыки не требуются. Вербуют туда прямо на «Дроннице». Пункт вербовки — простой стол, по бокам зелёные плакаты с условиями контракта. Расположено это всё прямо между двумя моделями беспилотников.
Вербовщик с позывным «Аркон» совершенно не смущается моим отсутствием опыта. Я говорю, что навыки мои очень посредственны: могу летать в симуляторе, периодически врезаясь куда-то, могу поднять в воздух лёгкий БПЛА без груза, никого убивать не пробовал. В ответ Аркон перечисляет мне условия службы:
— Мы находимся в Курской области. Через границу не ходим, только летаем в составе группировки «Север». У нас статус участника боевых действий, но не СВО, а КТО, контртеррористической операции! В части заработка — 40 тысяч в месяц, это оклад рядового. Но рядовых не так много: если человек с головой, то есть возможность перевода на более оплачиваемую должность.
Аркон обещает мне минимум 160 тысяч в месяц — четыре тысячи в день плюс бонусы за «выполнение задач». Многомиллионные выплаты, какие «дают СВОшникам», не предусмотрены, только единовременные 200 тысяч «на входе», зато уйти можно в любой момент.
— Минобороны — это рабство, — говорит Аркон. — А у нас хороший коллектив и формируется от нулевых навыков до любых навыков!
Первый месяц — подготовка. Дальше уже начинаются «боевые» дни, но, как уверяет вербовщик, ничего ценнее человеческой жизни в «Курске» нет. Имеются в виду, конечно, жизни российских операторов БПЛА, а не украинцев. Он уточняет, что за последний год в его подразделении «всего четыре потери».
— Мы настаиваем, чтобы в батальон БПЛА подписывали контракт на 12 месяцев. А то на полугодовом только месяц-два учиться — и четыре месяца воевать. Только начал! Но в этом и суть БАРСа: встал и ушёл. И на твоей совести, подвёл ты коллектив или нет. Мама заболела или собачка умерла — это повод уйти. Но если человек подлец, конечно, мы его подаём в чёрный список. Набухался или с оружием свалил — это залёт уже!
«Доставка смерти. Удалённо» — это девиз дроноводов. Вербовщики на слёте предостерегают от «вербовщиков-обманщиков» в военкоматах, потому что на этом этапе «удалённости» можно лишиться.
— Таких людей, которые таким образом попали в штурмовики, я знаю лично. Стоят люди у военкомата и говорят: хочешь в роту БПЛА? Ну а кто не хочет? Человек, который идёт чисто за деньгами, конечно, хочет, — рассказывает мне 20-летний военный из Запорожской области. — Ну, его записывают в БПЛА, а уже на месте переводят в штурмовую пехоту.
«Окопный вайб»
Российские операторы БПЛА — элита вооружённых сил. Их навыки ценятся, а над их понтами шутят: «Если БПЛАшник курит не чапман (или другой коричневый ароматический мусор), то это не БПЛАшник. Присмотритесь к нему — он может только прикидывается БПЛАшником. Или вообще шпион». Chapman — это немецкие ароматизированные сигареты коричневого цвета, в зоне боевых действий достать их сложно, они ценятся и считаются модными.
«Водят» дроны очень разные люди, и на «Дроннице» это особенно заметно. Ходят крепкие парни с бейджами СМИ, на которых написано что угодно — от «Запорожского вестника» до «Мариупольских вестей», но, как правило, к журналистике эти люди отношения не имеют никакого. Есть буквально пенсионеры: кто-то в бриджах, кто-то в панамках.
Седой мужчина с позывным «Юрич» говорит, что война идёт с силами сатаны.
— В 2022-м я отрабатывал контракт в составе диверсионно-разведывательного отряда «Север». Пригласили батюшку — и все, даже признанные безбожники, исповедались. Никаких потерь. Следующая операция: «Чего батюшку приглашать?» — тяжелейшие потери. Будете работать в сфере защиты отечества, понимайте: война религиозная, война против сатанинских объединённых сил!
Один из дроноводов, худой длинный парень с позывным «Леший» из Николаевской области, рассказывает, что в 2014 году был активистом «Антимайдана»: «Нам тогда говорили: „А давайте тоже щиты и палки возьмём [как активисты Майдана]“. Я говорил: „Нет. Нам нужны пистолеты!“ Они говорили: „О, у нас есть два калаша и два ТТ“. Я говорил: „Нет, нам нужны танки!“»
Леший не любит украинских политиков, поскольку считает, что его украинский лучше, чем у них. «Я когда смотрю новости, иногда ловлю их: здесь ошибка, здесь, здесь и здесь!» — с чувством рассказывает он.
Про свою нынешнюю работу оператора БПЛА Леший говорит так: «Мы — смерть с небес. Противник не видит, кто его убивает, союзник не видит, как ты убиваешь, видит только пульт и очки. Для некоторых я непонятная субстанция, и меня не любят».
35-летний загорелый Артём рассказывает, что всегда увлекался авиамоделированием, но сейчас летает не на том, на чём хочет, а на том, что эффективнее и дешевле убивает:
— Там, где я нахожусь, у нас есть рота производства. Чё сделают — то используем. Да и сами покупаем. Если бы совсем ничего не давали, то зарплаты бы нам не хватило. Я полжизни моделизмом занимался, это спорт не для бедных. Я поэтому и пришёл, чтобы эти навыки, умения здесь применить! Я просто авиамоделист. А у меня жена и трое детей, я не могу на это деньги тратить.
Артём говорит, что не был готов к тому, с чем он столкнётся на поле боя:
— Я с нуля учился. Поехал воевать, а тут такой пиздорез. Ты взлетаешь — и твою позицию сразу раскрыли. Знаешь, как там фигачат?!
— Не знаю.
— Сильно. Надо было сначала поехать и посмотреть, а потом вписываться. Это не так, что ты сел где-то и полетел. Во-первых, хрен ты ещё полетишь. В том, что нам дают (он имеет в виду технику и вооружение. — Прим. ред.) — много косяков. А на тебя ничего не жалеют — ни арты (артиллерии — Прим. ред.), ни дронов!
Собравшиеся сокрушаются: война не тотальная, не «всё для фронта», поэтому дроны приходится экономить. Впрочем, на «Дроннице» представлены и самые дешёвые беспилотники, которые делаются буквально из газет и канализационных труб.
— Я такой покупал. До фронта так и не доехал он, сломали по дороге, — говорит крепкий мужчина с бейджиком СМИ и военной выправкой. — Но его даже не запустили. На перекладках двигатель спёрли!
Мужчина в тапках и с пирсингом в нижней губе говорит, что видит в местных дешёвых экземплярах «окопный вайб».
— Наш родной окопный вайб! Не то что вся эта мажорская хуйня! Нас в «песочнице» (так обычно называют Сирию наёмники ЧВК «Вагнер». — Прим. ред.) такими долбали. Так интересно [смотреть на этот дрон]! Но суть не в красоте. Главное, что работает!
