Война в Украине сильно изменила обучение в вузах и колледжах Белгородской и Курской областей. Преподаватели во время воздушных тревог вынуждены прерывать пары и вместе со студентами прятаться в коридорах и подвалах. В университетах набирают волонтёров для разбора завалов после обстрелов ВСУ. А в вузовских общежитиях иногда не хватает мест, потому что комнаты отдают под пункты временного размещения беженцев. Журналистка Анастасия Карякина пообщалась со студентами и преподавателями в приграничных регионах и рассказывает, как звук сирен и помощь фронту стали рутиной их жизни.
Эту историю мы выпускаем вместе с изданием «Гроза»
Имена героев изменены в целях их безопасности
«Дискуссия завязалась — продолжили её в подвале»
Однажды ночью в общежитии Арине приснилось, что завыла сирена: в дверь постучали, попросили выйти. Но оказалось, это был не сон. Девушка учится на первом курсе в колледже при Курском государственном аграрном университете (Курский ГАУ), с прошлого года в городе часто объявляют ракетную опасность. Арина расстраивается, что из-за этого прерываются пары и преподаватели не успевают дорассказать материал:
— Даже если сирены [включаются] три-четыре [раза] в день, то они могут длиться по полчаса, по 40 минут, по часу. Это половина пары пропадает. Частенько у нас бывали ситуации, когда вся пара пропадала и перемены.
Арина признаётся, что во время сирен ей «жутко», но всё-таки не так, как раньше:
— Уже вроде с этим свыклись, всё каждый день одно и то же, теперь как-то вообще не страшно.
Студентка Курского госуниверситета (КГУ) Анастасия говорит, что они впервые услышали звуки сирен в начале 2024 года. Бывало, что пары вовсе отменяли. По словам Анастасии, летом, когда ВСУ захватили Суджу, было страшно, но потом она «абстрагировалась морально». Только когда по ночам работает ПВО, девушке всё ещё тревожно.
— Когда пары проходят очно, студентов отводят либо в подвал из-за частых сирен, либо в коридоры, и тоже часть пары не проводится, — объясняет Анастасия.
Студентка Курского государственного медуниверситета (КГМУ) Инга, с которой журналистка беседовала в начале декабря, уверяет, что периоды ракетной опасности чаще всего длятся недолго и такая обстановка в городе не мешает учиться:
— Тревоги всё ещё бывают в учебное время, но они обычно не более 10 минут. Занятия прерываются, ходим в подвал при таких ситуациях, или в помещение без окон, или же только успеваем выйти в коридор — её [ракетную опасность] уже отменяют. После отмены сразу возвращаемся [в аудиторию].
По информации телеграм-канала «РСЧС Оповещения тревоги I Новости Курска», в декабре-январе сирены в городе включались по несколько раз в день и были разной продолжительности — от одной минуты до нескольких часов.
Преподаватель одного из белгородских вузов Дмитрий тоже считает, что приостановки занятий на несколько минут из-за сирен особо учёбе не вредят: «Не каждая минута на паре на вес золота. <…> Очень много схоластики в университете, то есть мёртвого знания. Я не вижу ничего сакрального в том, что говорят преподаватели». Он также рассказал, как однажды во время ракетной опасности у него трижды срывалось такси. В тот день ему нужно было ездить между корпусами вуза в разных районах Белгорода.
Преподаватель КГУ Валентин уверен, что всё зависит от желания студентов учиться, а не от сирен. Когда предупреждения о ракетной опасности звучали впервые, было неприятно, признаётся он, но сейчас все спокойно к этому относятся.
— Спустились в подвал. Отбой дали ракетной опасности — поднялись обратно. Что-то в подвале обсудили, если начали обсуждать на семинаре. Дискуссия завязалась — продолжили её в подвале. Поначалу это мешало, но сейчас стало нормой, обыденностью, — объясняет Валентин.
Далеко не в каждом учебном заведении есть бомбоубежища, иногда студентов об этом вообще не информируют. Первокурсница колледжа при Курском ГАУ Арина рассказывает, что чаще всего во время ракетной опасности студенты прячутся в коридорах и на первом этаже. Так же, по словам студентов, укрываются в Курском педколледже и в здании курского филиала Финансового университета при Правительстве РФ. Студентка последнего, Алла, считает, что это достаточно безопасно и что в городе хорошо работает ПВО:
— Сначала было страшно, потому что ты просыпаешься ночью от того, что стёкла трясутся. Иногда бывают мелкие взрывы. [Мы] уже научились отличать, что взорвалось, где взорвалось — на земле, в небе, на каком расстоянии, в каком направлении. Иногда бывают сильные взрывы, тогда начинаешь переживать, или если, например, работа ПВО застала тебя на улице. Вот там немножко волнительно. Но не сильно. <…> Ну да, сирена орёт. Ну а что? Бывают взрывы. Уже к этому все привыкли, мне кажется.
«Кровати нужны в ПВР»
После начала вторжения ВСУ в Курскую область многих жителей приграничных районов эвакуировали. В Курске некоторых из них заселили в студенческие общежития. Так же было в 2023 году в Белгородской области: тогда экстренно выселили студентов БелГУ и БГТУ им. Шухова, объяснив это тем, что в городе эвакуированным не хватает мест.
При этом администрации вузов не спешили давать комнаты в университетских общежитиях своим преподавателям из пострадавших районов, рассказал педагог белгородского вуза Дмитрий. Некоторые из его коллег, работая в Белгороде, жили в обстреливаемом Шебекине и при эвакуации, вместо общаги своего вуза, были отправлены в другие ПВР.
— Была история, когда вообще один из преподавателей оказался в ПВР в худших условиях, чем в студенческом общежитии. Тебя селят в комнату, там ещё четыре человека, какая-нибудь бабулька, которая не даёт окно открыть, вентиляции нет, вообще глаза режет. Я помогал в ПВР, когда обстрелы были: разносил еду по комнатам, в столовой помогал с организацией питания после работы. Одного из преподавателей заселили в ПВР в летнем домике, лагерь какой-то. С интернетом там проблемы жуткие были, — рассказывает Дмитрий.
По его словам, этого преподавателя переселили в студенческое общежитие, только когда за него перед руководством вуза вступились коллеги.
В Курске пункты временного размещения открыли в четырёх вузах: в КГУ, КГМУ, Курском ГАУ и ЮЗГУ. Мест для студентов в университетских общежитиях стало не хватать.
Первокурсница Курского ГАУ Арина говорит, что из-за этого комнату ей дали не сразу, а условия проживания в общежитии сильно изменились из-за эвакуированных из приграничных районов:
— Курят на этаже, чего делать нельзя, мусорят в общих местах, например в туалете, на кухне.
С начала учебного года Арина училась из дома дистанционно, потому что снимать в Курске квартиру дорого. В середине октября ей наконец дали место в общежитии, но с условием, что она сделает ремонт в комнате за свой счёт. «Это были максимально нежилые комнаты, которые пустовали уже лет пять точно», — рассказывает девушка.
В распоряжении редакции есть видео комнаты Арины: на стенах видна плесень, обои ободраны, комната была пустая. По словам студентки, мебель, включая кровати, пришлось выбивать «с боем»: комендант ссылалась на то, что они нужны для ПВР.
«Обычно ребята сами помогают»
После февраля 2022 года в российских вузах и колледжах появились новые предметы, связанные с войной. Например, в колледжах с сентября 2024 года ввели курс «Основы безопасности и защиты родины» (ОБЗР). Арина говорит, что на этих парах их буквально готовят к войне: студенты разбирают автоматы, слушают лекции про воинские уставы и разговаривают на занятиях с преподавателем по-военному — например, используют фразы «разрешите спросить» и «служу Отечеству».
— Преподаватель рассказывает о реалиях [передаёт практические знания, необходимые в военное время]. И на самом деле это успокаивает, — считает Арина.
В 2023 году в вузах ввели образовательный модуль «Обучение служением» — участие в «общественных проектах», которые принесут «пользу стране».
Некоторые из них реализуются и как волонтёрство. Студенты курских вузов рассказали, что для него всегда находятся добровольцы — например, сбор и раздача гуманитарной помощи для беженцев и военных, плетение маскировочных сетей, изготовление окопных свечей и сбор жестяных банок.
— Обычно на паре по физкультуре или в перерыве, если есть окно, просят желающих подойти. Сама я [сети] не плела ни разу. Я не слышала, чтобы кого-то принудительно заставляли, обычно ребята сами помогают, — рассказала студентка КГМУ Инга.
Студенты в свою очередь к поддержке российской армии в Украине привлекают дошкольников. Так, в Курске они проводили в детском саду мастер-класс по росписи ёлочных игрушек для российских военных и писали им письма вместе с детьми.
Но есть и волонтёрские активности, которые характерны именно для приграничных территорий. Например, с конца 2023 года студентов белгородских вузов стали регулярно привлекать к «ликвидации последствий обстрелов и эвакуации населения» в городе. Добровольцев бесплатно обучали спасательному делу и обеспечивали форменной одеждой и экипировкой.
Студент БГТУ Алексей рассказал, что разбирать завалы после обстрелов находится много желающих. Сам он несколько раз ездил на такие работы в Белгород и Шебекино:
— Я считаю, что это не опасно, так как с нами были врачи и очень много людей, которые могут оказать первую медицинскую помощь. И когда были такие моменты, что начиналась воздушная тревога, мы все спускались в укрытие и там пережидали.
Некоторые студенты приезжали на разбор завалов с родителями и работали по две шестичасовые смены подряд.
— На смены я выхожу каждый день, за исключением тех, когда не позволяет учёба, но даже тогда хотя бы на пару часов пытаюсь выбежать и помочь, — рассказывала журналу старшеклассников «Пять углов» Ксения Муравьёва.
Преподавательница Курского медуниверситета Виктория говорит, что она одобряет подобные инициативы в вузах:
— Я всё это приветствую, потому что патриотическое воспитание в нашей стране сейчас набирает обороты, мы должны это помнить и знать. Но у меня ни разу [студентов] не снимали с занятий. <…> Да я бы и отпустила в таком случае без проблем.
Преподаватели, с которыми беседовала журналистка, считают, что военная пропаганда и волонтёрство в вузах не вредят занятиям. По мнению Дмитрия, работающего в одном из белгородских вузов, в технических предметах можно избегать разговоров о войне.
— Мы [преподаватели] давно уже стали осторожнее, ещё до СВО старались подбирать слова, — признаётся Дмитрий. — Те времена, когда можно было без оглядки на студентов и на их родителей что-то говорить, давно кончились. Но я бы не сказал, что я каждое слово подбираю на занятиях. Бояться постоянно тоже устаёшь.
Вместо пар — уколы и перевязки
С начала учебного года вузам и колледжам Курской области разрешили самим выбирать формат обучения — очный или дистанционный. Последний даёт студентам-медикам возможность работать или волонтёрить в больницах города, в ПВР или Красном Кресте.
Студент КГМУ Анатолий, работающий в больнице медбратом, говорит, что это не сказывается на обучении, только иногда он устаёт после дежурства. По его мнению, дистанционные занятия для старших курсов без работы и практики не вредят медицинскому образованию, если студенты хотят получать знания:
— Если ты на онлайн-обучении и есть желание учиться, что-то узнавать новое, то у тебя всё получится, — объясняет Анатолий.
По мнению преподавательницы КГМУ Виктории, волонтёрство во время учёбы — не лучший вариант, потому что на парах можно задать вопросы по изучаемой теме, но в такое время она считает его оправданным:
— Я как врач-практик всегда стараюсь показывать презентации, приводить примеры, фотографии. Конечно, они много пропускают. Но, с другой стороны, как гражданин я считаю, что они делают всё правильно. <…> Та помощь, которую они оказывают сейчас, — это важнее.
По правилам Минздрава, студентов-медиков без аккредитации не могут допускать к проведению медицинских процедур. Однако в сентябре 2024 года ведомство выпустило новый приказ: в регионах с режимом ЧС студентам упростили условия допуска. Например, учащиеся, которые прошли не меньше пяти курсов обучения по специальностям «лечебное дело» или «педиатрия», могут быть допущены к работе операционными медсёстрами или медсёстрами-анестезистками.
По словам Анатолия, студентов КГМУ не отправляют в полевые госпитали, где опасно, но некоторые из обучающихся — как студенты, так и ординаторы — волонтёрят в военном госпитале в Курске. Студенты могут работать с документами, делать перевязки и уколы. Анатолий считает, что для студентов-медиков нет разницы, кого лечить — военных или гражданских, потому что все они — люди, которым нужна медицинская помощь.
Студенты рассказали журналистке, что врач, которая в августе 2024 года выжила при атаке беспилотника на машину скорой помощи около курского города Суджа, была ординатором КГМУ. Водитель и фельдшер в машине погибли.
Анатолий ещё до вторжения ВСУ в Курскую область уехал в отпуск в Петербург, где «всё было тихо и спокойно», а когда вернулся домой в начале августа, его «приветствовал сигнал ракетной опасности». «Класс, какая красота, вернулся домой», — иронизирует студент. Первые несколько дней после начала вторжения ВСУ в Курскую область Анатолию приходилось успокаивать свою девушку, но потом близость фронта стала привычной:
— Сейчас на ракетные опасности и на сирены уже абсолютно всё равно. <…> Уже как-то особо не обращаешь на это внимания, в принципе взрывы уже не так слышны.
