Выбрал не то время

Житель села Русско-Высоцкое Ленинградской области Дмитрий Скурихин уже десять лет пишет на стенах принадлежащего ему здания политические лозунги. За два из них — «Идите вы к чёрту с вашей могилизацией» и «Прости, Украина» — он в 2023 году получил полтора года колонии. Отсидев срок, предприниматель не теряет надежды привить людям желание жить в стране, где есть свобода слова и соблюдаются права человека. Журналист «Новой вкладки» Данила Истомин съездил в Русско-Высоцкое и узнал, что в родном селе у Скурихина есть сторонники, но кажется, большинству жителей эти ценности мало интересны.

Текст подготовлен в рамках «Мастерской документальных историй» «Новой вкладки»

«Навальный же проплачен Америкой!»

— Не знала, что Скурихина посадили, — удивляется кассир «Пятёрочки» в Русско-Высоцком, девушка лет восемнадцати. Узнав от меня подробности уголовного дела, говорит, что правильно сделали:

— У нас же есть избранный руководитель. Не нравится жить в России — уезжай. Я вот голосовала на последних выборах за нашего нынешнего президента.

Село Русско-Высоцкое, в котором живут около пяти тысяч человек, находится в 30 километрах от Петербурга. Дворы между десятиэтажными «домами-кораблями» и кирпичными пятиэтажками усыпаны осенней листвой. Вокруг детской площадки — их по одной на три-четыре дома — бегают и катаются на велосипедах дети. На шортах у мальчика замечаю букву «Z». Останавливаю женщину лет тридцати, которая гуляет с ребёнком. Услышав вопрос про Скурихина, она смотрит на меня с опаской.

— Ну, что сказать… Порядочный человек. — Делает паузу и, тщательно выбирая слова, продолжает. — Кто-то боится высказать своё мнение и трусливо молчит, а он не боится, хоть и делает это в экспрессивной манере. Много людей на самом деле согласны с ним.

В центре села встречаю пенсионерку, которая рассказывает, что хорошо знает Скурихина.

— Мама у него работала в администрации села. Вот эти здания, — показывает на двухэтажный дом с одноэтажной пристройкой сбоку, — это всё его, он сдаёт помещения в аренду. [Он писал там:] «Мы за мир…» Ну, мы тоже за мир! Только там [в Украине], понимаете, много русскоязычного населения. А хохлы притесняют русский язык.

Она цокает языком и завершает разговор фразой: «Зачем он только Навального поддерживал? Навальный же проплачен Америкой!» О том, что Скурихин вышел из колонии, она, как и молодая кассирша, узнаёт от меня.

Здание Дмитрия Скурихина, о котором она говорит, — небольшой торговый центр с несколькими магазинами и сервисами. Писать на фасаде лозунги Скурихин начал в 2014 году: в последующие десять лет на здании появлялись надписи и против фальсификации выборов, и в поддержку Навального и других политзаключённых, и о других российских проблемах. Например: «Нам надо победить путинизм в стране и сталинизм в стране» или «Береги журналистов и свободу СМИ — это твои глаза и уши».

Первая антивоенная надпись — «Мир Украине» — появилась на здании в том же 2014 году, но в июне 2023-го её вместе с названиями пострадавших от российских обстрелов украинских городов закрасили неизвестные. В паблике районного портала писали, что фасад частного здания якобы «привели в порядок волонтёры по просьбам жителей», хотя лозунги под покровом ночи закрашивали люди в медицинских масках и чёрных балаклавах. За день до этого Скурихину передали предложение администрации села убрать надписи самостоятельно — предприниматель отказался.

Когда мы гуляем с Дмитрием Скурихиным по селу, он рассказывает, что с заместителем главы администрации, который, по его словам, способствовал закрашиванию надписей, они учились в одном классе:

— Алексей Иванович Бырдин — мой ровесник, в классе он всегда был лидером, хорошо учился. Мы никогда особо не общались. Он поддерживает едросов, и идеологически он — мой враг. Он срывал мой митинг однажды, клеил себе букву «Z» на заднее стекло машины.

Несмотря на расхождения во взглядах, Скурихин чиновника уважает: «Он очень много сделал для села. Благодаря его работе у нас стало жить лучше, появились новые детские площадки, общественные пространства, многоквартирные дома».

Крамола

Дмитрий Скурихин родился в Русско-Высоцком, но с 2008 года живёт в соседнем посёлке Ропша. На входной двери его дома наклеен плакат с надписью «В этом доме живёт память о Борисе Немцове — настоящем человеке и патриоте». У них с женой пять дочерей, и переезд в Ропшу он объясняет аллергией на птиц у одной из них (в Русско-Высоцком работает птицефабрика). Однако Скурихин считает себя жителем родного села: в нём он работает, там учатся его дочери.

По словам Дмитрия, на его возвращение из колонии в конце июля 2024 года жители Русско-Высоцкого реагировали по-разному. Кто-то обнимал, кто-то отворачивался, делая вид, что не заметил, а пьяный мужик на крыльце здания, в котором Скурихин сдаёт в аренду помещения, назвал его «теперь своим».

— Я думаю, половина поддерживает, половина — нет. И первая половина вам никогда не скажет о поддержке. Поддержать такую крамолу публично — это же вообще поставить себя почти вне закона, — говорит предприниматель.

Тем не менее в селе есть сторонники Скурихина, которые этого не скрывают. Одна из них — 65-летняя Наталья Бакалдина. Пенсионерка рассказывает, что, когда предприниматель был членом родительского комитета местной школы, он следил за питанием в столовой: «Ходил, снимал пробы еды. Теперь у меня ребёнок не кушает в школе, говорит, невкусно». По словам Натальи, Скурихин всегда был инициативным, устраивал собрания жителей, на которых они обсуждали проблемы Русско-Высоцкого.

— Он всегда старался быть справедливым, и в этом его проблема, — говорит Наталья Бакалдина. Она полагает, что каждый человек имеет право на своё мнение — Скурихин выражает его в надписях на своём здании.

С Бакалдиной согласна и 48-летняя Дарья Кессель, сотрудница научной лаборатории в Ботаническом институте имени Комарова РАН. Дарья давно знакома с Дмитрием и по его предложению даже участвовала в муниципальных выборах в Русско-Высоцком в 2014 году, но проиграла. Она думает, что поддерживающих Скурихина в селе меньшинство. По её мнению, люди боятся и верят пропаганде на ТВ.

— Хорошее быстро забывается, и всё, что Дима сделал хорошего, люди выкинули из головы, — говорит Дарья про односельчан Скурихина. Она не видит состава преступления в том, что он делал, и называет приговор ему показательной поркой.

В 2009 году Скурихин выиграл выборы в совет муниципальных депутатов Русско-Высоцкого. Он, самовыдвиженец, тогда опередил кандидата от «Единой России» на 10–20 голосов.

Скурихин вспоминает, как потом, в 2010-е годы, организовывал митинг из-за плохого состояния главной улицы посёлка. Из пяти тысяч жителей протестовать тогда вышли около 160 человек. Через месяц дорогу отремонтировали. В 2011–2012 годах, рассказывает Скурихин, в Русско-Высоцком зимой были проблемы с теплоснабжением, которые он пытался решить: писал жалобы в полицию и прокуратуру, а когда это не принесло результата, организовал встречу жителей с поставщиками тепла в посёлок. После этого там построили новую котельную (раньше тепло приходилось покупать у птицефабрики). По словам Скурихина, односельчане не раз благодарили его за помощь.

— А сейчас никто ничего не вспомнит и не скажет. Это свойство нашего общества, — констатирует Скурихин. Действительно, многие мои собеседники в Русско-Высоцком считают, что решить проблемы села предприниматель не смог.

«Стал странно себя вести»

Покупателей на рынке Русско-Высоцкого в воскресенье почти нет, но продавщица за прилавком со сладостями всё равно поначалу не хочет общаться. Правда, про условия жизни в селе не высказаться не может:

— Когда он [Скурихин] был муниципальным депутатом, у нас в селе ничего не поменялось, — сварливо отмечает она. Правда, признаёт, что и после Скурихина в селе заметных изменений к лучшему не произошло.

Продавщица в табачной лавке раньше арендовала помещение в здании Скурихина, но про его освобождение из колонии тоже не слышала.

— Если бы вы не сказали, так и не узнала бы. Скурихин для села ничего не сделал, только эта его, деятельность политическая… Только хохлому и расписывает, — возмущённо говорит продавщица о лозунгах на здании Скурихина.

— Да я о Скурихине ничего не знаю и не думаю. Ну рядом этот [его] магазин, — говорит женщина, торгующая на рынке рыбой. Во время беседы она по-актёрски приподнимает бровь, а на вопрос о проблемах села начинает перечислять бытовые и инфраструктурные нужды: — Между автобусами большие промежутки. Воду могут без предупреждения отключить. Ну, и секций для детей у нас почти нет.

Из прохожих возле рынка соглашается поговорить только один юноша:

— Наше поколение особо не обращает внимания на надписи на магазине. Это право Скурихина — выражать своё мнение. Выбрал просто не то время.

Многие односельчане отвернулись от Скурихина из-за того, что он не поддержал присоединение Крыма к России и стал открыто высказываться против Путина. Переизбраться в Совет депутатов в 2014 году ему не удалось.

Часть жителей Русско-Высоцкого признают, что Дмитрий был пассионарием и мог объединить людей вокруг себя, но, как говорит один из встретившихся мне сельчан, в какой-то момент Скурихин стал «странно себя вести». Мужчина имеет в виду антивоенные надписи.

Несмотря на негативную реакцию односельчан, предприниматель надеется, что сможет открыть глаза на происходящее как можно большему числу людей:

— Я носитель идей демократии, либерализма, свободы слова, прав человека и местного самоуправления. На мой взгляд, это путь к благосостоянию страны. Всю свою агитационную деятельность я вёл для того, чтобы эти понятия прижились на нашей скудной политической почве, — говорит он.

«Боролись со Скурихиным, а не с наркоманами»

На здании на окраине села, где работает местная администрация, висит плакат с рекламой службы в армии по контракту. Неподалёку детская площадка с типовым арт-объектом — огромным сердцем с надписью «Русско-Высоцкое». Две 15-летние девушки, сидящие на скамейке рядом, говорят, что о Скурихине «слышали, но не вникали». Среди проблем села школьницы выделяют наркопотребление: «Мы однажды из школы шли, а там на улице полуголый мужчина стоял. Пришлось его обходить через другой двор».

Неподалёку, около своей старой «Лады», стоит молодой человек с девушкой. «Наркоманов много. Собираются вон в этом подъезде, — он показывает на соседнюю дверь. — Мы там даже такое находили». Девушка показывает мне видео, на котором она достаёт из почтового ящика подкинутую туда стеклянную курительную трубку.

Спрашиваю, что они думают о Скурихине и приговоре.

— Нахуй он все эти надписи делает? Люди же ходят, смотрят, — отвечает молодой человек.

Возле детской площадки встречаю женщину, которая возвращается домой с пакетами из магазина.

— Да это всё как-то несправедливо. У нас есть проблема, например, с детскими секциями. Где и в какие дни собираются наркоманы, знают все. Но почему-то боролись со Скурихиным, а не с этой проблемой, — с недоумением заключает она.

Рядом с администрацией стоит неработающий Дом культуры, за ним поросшее сорняками поле. Администрация обещала отремонтировать ДК ещё несколько лет назад, но ремонт всё ещё идёт, жалуются жители села. ДК открывали 9 мая 2024 года, чтобы провести там праздничный концерт, но потом опять закрыли.

«Не вникаем, не знаем ничего»

Из более десятка надписей на здании Скурихина остались только перечёркнутая «Навальному волю» на стене и «Мне нужен мир» с большим пацификом на крыше. Скурихин считает, что её не закрасили, потому что она нейтральная, да и залезать на крышу опасно, а надпись про Навального и так уже «испоганена».

В здании работают банкетный зал, ремонт обуви, ателье, парикмахерская, пункты выдачи маркетплейсов и разные магазины — автозапчастей, цветов, продуктов.

— Вообще я не в курсе, что там в Украине происходит, — говорит молодой сотрудник магазина запчастей. — А вот эти надписи… Они мне никак не мешают. Если Скурихин имел в виду мир во всем мире, то это хороший посыл. Я и не в курсе про [надпись про] Навального. Он же, насколько я понимаю, президентом хотел стать?

— Мне страшно всё, что Скурихин пишет, — рассказывает 21-летняя работница пункта выдачи заказов. — А то потом оно всё сниться будет. Надписи его… Это не хорошо, но и не плохо. Нейтрально, что ли. Я стараюсь быть дальше от политики.

На втором этаже — маникюрный салон и помещение, которое сдают под детские тренировки. Это единственное место, где в селе есть детские секции, на нехватку которых в разговорах со мной жаловались местные жители. С боковой стороны здания — одноэтажная пристройка, в которой находится продуктовый магазин. Одна из продавщиц на вопросы о Скурихине возмущённо объясняет, что ей всё равно и что каждый волен делать что хочет:

— Мы вообще не здесь живём. Наёмные работники. Не вникаем, не знаем ничего.

Остаюсь на улице, чтобы поговорить с покупателями. Из магазина косметики выходит мужчина с ребёнком.

— Мне здесь вообще замечательно живётся. Природа, чистый воздух, если надо — отвёз детей на машине в соседнее Красное Село за десять минут. И на работу мне по платной дороге до центра Петербурга сорок минут всего ехать, — описывает он плюсы села. — Наказание для Скурихина считаю несправедливым. Но надо понимать, что для большинства местных его надписи выглядят как клоунада. А он уже вышел, кстати?

Встречаю семейную пару, выходящую из пункта выдачи заказов Wildberries.

— Димку-то я знаю ещё с тех пор, как он учился в школе. Суетный он, — говорит мужчина.

— Да, мы с ним общаемся иногда, он человек, может быть, хороший. Но всю эту его деятельность мы не поддерживаем, — замечает его жена.

Когда на следующий день случайно встречаю ту же пару снова, мужчинаа говорит жене:

— Слушай, а я вспомнил! Димка-то первый начал каток заливать для детей. Он вообще всегда для детей старался.

Вечером людей на улицах Русско-Высоцкого остаётся мало. В основном все идут из магазинов домой, изредка встречаются гуляющие подростки. У здания Дмитрия Скурихина сидят пьяные мужчины. Возвращаясь из села, у дороги возле поворота на птицефабрику замечаю ещё одну рекламу службы по контракту. Плакат с гордо смотрящим вдаль военным кто-то перечёркнул синей краской.