«Они всегда обещают вернуться за животными и никогда не приезжают»

Белгородскому приюту, принимающему собак из российского приграничья и Украины, пришлось переехать в частный дом, потому что их здание заняли военные, после чего оно оказалось непригодным для проживания животных. Теперь новые соседи хотят заставить волонтёров перевезти собак в другое место, а приют хочет выжить. Журналистка «Новой вкладки» и «Говорит НеМосква» съездила в приграничное село, где пытаются ужиться люди и животные, пострадавшие от *** (спецоперации).

«Очень-очень много собак»

Село Графовка в Шебекинском районе находится примерно в десяти километрах от границы с Украиной. Здесь в одном из домов волонтёрка Ирина Харитонова вынужденно держит частный приют для собак «Ангел» вместе с его соучредительницей Светланой Свирской. Раньше у приюта было своё здание в соседнем, Белгородском, районе, но после начала полномасштабной *** (спецоперации) в Украине им пришлось покинуть его и переехать в частный дом Ирины.

Пока населённый пункт не попадал под обстрелы, как соседнее село Безлюдовка в трёх с половиной километрах от Графовки. Но благотворители приюта всё равно опасаются ездить в Графовку, где по дороге встречаются солдаты и военная техника.

Графовка — довольно большое село на горе в два десятка улиц. Главные точки притяжения здесь — несколько продуктовых магазинов в центре, небольшая церковь, школа и сельская администрация.

Частный дом Ирины находится в самом начале села, в небольшом овраге. Чтобы добраться до временного собачьего пристанища, приходится сворачивать с главной улицы и несколько минут идти через высокую траву вниз. С участка видно два других дома, но они не слишком близко.

Ирина, невысокая светловолосая женщина 45 лет, встречает меня у ворот дома. Сейчас она занимается только бездомными животными и живёт на пенсию матери, потому что на другую работу у неё не остаётся времени.

На вопрос о том, почему она решила открыть приют, Ирина отвечает просто и коротко: «У бабушки в Чугуеве (это Харьковская область. — Прим. ред.) была большая двухэтажная постройка, где всегда было очень много бездомных животных. Летом я приезжала к ней на каникулы и проводила там всё свободное время с собаками. Мне всегда нравились собаки, а сейчас их у меня просто очень-очень много».

Лай собак слышен задолго до того, как подходишь к калитке приюта. Сейчас в нём живёт около 160 собак, большая часть которых — из Шебекинского района. Но есть животные и из других мест Белгородской области, и из соседней Украины.

При входе не участок Ирины в двух вольерах друг напротив друга живут два алабая с разными судьбами. Один, белый, — российский «отказник», как говорит волонтёрка. Его зовут Якут. Семья, в которой он жил, уехала из Шебекино из-за *** (спецоперации), а собаку оставили.

«Якут вообще к себе никого не подпускал, — рассказывает Ирина, поглаживая пса через прутья сетки вольера. — Мы полторы недели не могли подойти к нему. А сейчас он самый нежный и добрый пёс. Якут очень сильно болел из-за того, что его бросили. Он даже начал облазить. Я до сих пор долечиваю ему ногти», — она показывает на большие лапы алабая.

Хозяева Якута так и не вернулись за ним, хотя собирались забрать собаку через полторы недели.

«Они всегда обещают вернуться за животными — и никогда не приезжают», — говорит Ирина.

В вольере напротив живёт коричневый с белыми подпалинами алабай Мишка. Он попал в Россию из Украины в 2022 году. Что стало с его хозяевами, Ирина не знает. Она забрала его из Волоконовского района, который граничит с Харьковской областью.

«Когда бомбили, он прибежал оттуда, и нашли его за Волоконовкой. Он пришёл на предприятие, голодный, начал всех кусать и никого не выпускал с работы. Нам позвонили и попросили его забрать, потому что служба отлова не приехала за ним. Мы дали ему вкусняшек, немного походили вокруг него, и он поехал с нами», — рассказывает Ирина.

Подписывайтесь на «Новую вкладку» в Telegram. Давайте вместе разбираться, как жить в новой реальности и не терять связь друг с другом.

«Руку поднимаю — и он трясётся»

У самой женщины в Украине в Чугуеве осталась сестра, ради которой она в своё время переехала в Белгород из Ямало-Ненецкого автономного округа, чтобы быть ближе к ней и чаще видеться.

«Раньше мы виделись каждые выходные: то я к ней ездила, то она ко мне, — говорит Ирина. — В Чугуеве прошло всё моё детство. Я там играла, копала картошку, впервые влюбилась…».

Теперь Ирина практически не общается с сестрой — из-за страха, что их могут прослушивать украинские спецслужбы. Волонтёрка предложила сестре переехать к ней, но та сейчас не может покинуть Украину из-за того, что её муж — военнообязанный.

«Сейчас я стараюсь не писать ей. У них только недавно соседку задержали за то, что она с Россией общалась. Если у них что-то про Россию и Путина напишешь, то сразу… — рассказывает Ирина. — Я спрашиваю, как у сестры дела, поздравляю с праздниками — и на этом всё. Главное, что все живы и здоровы».

Рядом с алабаями в другом вольере живёт ещё один пёс, пострадавший от боевых действий в Украине. Его нашли российские военные в Шебекинском районе в блиндаже. Как он попал туда — неизвестно. Пожилая лохматая собака до сих пор трясется и инстинктивно сжимается, реагируя на любое движение рядом.

«Он у нас недавно, буквально пару дней. Он чуть-чуть слепой, у него нет нюха, и он глуховатый. Военные позвонили нам и сказали, что слепой пёс ходит по блиндажу. Он, видимо, туда упал и не мог выбраться. Неизвестно, сколько он там пробыл, но точно голодал и до сих пор всего боится. Я руку поднимаю — и он трясётся», — в доказательство Ирина протягивает руку к трясущейся собаке.

«Каждый раз, когда я вижу незнакомый номер, я думаю: „Только не снова“»

Женщина не знает, прибежал ли пёс из Украины или жил где-то в приграничном российском селе, но, по её словам, она в приюте гораздо чаще сталкивается с отказниками из приграничных деревень, особенно в Шебекинском районе, который регулярно попадает под обстрелы.

«Этих собак очень много, и они всё идут и идут. Непонятно откуда и куда», — пожимает плечами женщина.

Точных данных о том, сколько жителей уехало из Шебекинского района Белгородской области, нет, но Ирина считает, что уезжают очень многие. Часть из них оставляет своих животных в обстреливаемых населённых пунктах.

«У нас сейчас примерно десять собак-отказников из приграничья. Кого-то мы уже пристроили, кого-то не смогли взять — в приюте мест нет. В основном они из Шебекинского района. Сейчас больше всего людей уезжают оттуда, потому что там идёт *** (спецоперация) и пристроить животных они никуда не могут. У многих людей были и алабаи, и овчарки. Очень много породистых собак появилось на улице. Про щенков я вообще молчу, потому что часто уезжающие выпускают на улицу домашних нестерилизованных собак. Кто-то оставляет собак привязанными, кто-то уезжает и отвязывает, а они бегут за ними по посёлку, в город бегут!»

По словам Ирины, в основном жители Шебекинского района сами привозят своих питомцев в приют, но иногда просят, чтобы волонтёры приехали и забрали животных.

«Мы объясняем, что сейчас не берём собак, что у нас нет места. Кроме того, что мы сейчас без помещения, мы не можем всех кормить. Практически каждый день люди звонят и просят кого-то забрать. Когда я вижу незнакомый номер, я каждый раз думаю: „Нет, нет, нет, только не это, только не снова“. Сейчас мы не можем даже корм приобрести, это для нас дорого. Мы заказываем мясо и крупы, из которых варим собакам кашу. Но этот вариант не подойдёт для лета, потому что всё будет киснуть», — делится Ирина.

Бездомных собак сейчас часто травят. По словам волонтёрки, люди просто раскидывают отраву, потому что им не нужны стаи на улицах.

«В Шебекино после начала СВО выпустили несколько собак. Одну мы спасли, а других не успели. Пока мы доехали, они уже все умерли, — рассказывает Ирина Харитонова. — Все понимают, что собака стерилизованная, привитая, но это не значит, что она не голодная и не кинется на человека».

«Из приграничья мы даже волка забрали»

За вольерами в начале участка Ирины начинается зона свободного выгула. Там находится большая часть собак, которые при виде нового человека начинают ещё громче лаять и бросаться на чужака.

«Я для того, чтобы их отгонять, ношу с собой метёлку», — отшучивается Ирина, показывая на длинную швабру в руке.

На основной территории приюта живут около 40 собак, и там же стоят около десяти будок — судя по всему, самодельных. В них спят те, кто первым успел их занять, остальные лежат на земле или разбегаются по участку, обходя небольшой огород Ирины, обнесённый невысоким забором из сетки.

На одной территории вместе приходится уживаться большим и маленьким собакам, большая часть из которых — беспородные. Породистые псы в основном живут в вольерах на другой, огороженной части домовладения. Среди них есть хаски, таксы, левретки, алабаи, немецкая овчарка и много кто ещё.

Несмотря на то, что животных много, все собаки в приюте выглядят ухоженными: у них чистая лоснящаяся шерсть, они не худые, некоторые даже с небольшим лишним весом. Сама территория для выгула чистая, без специфического запаха, на земле не видно экскрементов. Большинство животных нормально уживаются вместе, но Ирине время от времени приходится успокаивать собак, которые могут сцепиться друг с другом.

С левой стороны участка стоит ещё несколько вольеров с животными, к которым Ирина подводит меня.

«Это Кулёма, — говорит женщина, показывая на небольшую беспородную собаку с округлой проплешиной на правом боку. — Она из Мурома. Пришла к военным врачам на скорой, жила возле них. Потом во время обстрела её ранило осколком. Военные вылечили её, но у себя оставить не могли, потому что уезжали, и привезли её к нам. Вместе с ней была ещё одна собака. Она была молодая и только ощенилась, но её спасти не смогли, а щенков она сама случайно подавила».

Под обстрелы в приграничном селе Муром в Белгородской области сейчас попадает много животных. По словам Ирины Харитоновой, в этом населённом пункте с животными сейчас настоящая гуманитарная катастрофа. За последние два месяца Муром, судя по новостям, обстреливали как минимум пять раз. Во время одного из последних обстрелов, в марте, пострадали три частных дома, магазин и газопровод.
Сейчас в селе объявлен режим ЧС. Большинство жителей оттуда эвакуировали либо они уехали сами.

«Сейчас очень много людей из Мурома звонят и говорят, что побросали там своих кошек и собак. Их сейчас подкармливают, животных нужно вывозить, но Муром постоянно обстреливается, да и животных нам некуда девать», — объясняет Ирина.

Раньше волонтёрка ездила в Муром и забирала оттуда брошенных собак. В одну из таких поездок она даже увезла пожилого волка, перепутав его с собакой.

«Мы приехали за собачкой, — вспоминает женщина. — Он вышел и встал напротив нашей машины. Я сказала, что не выйду к нему: непонятно было, почему такая большая собака вдруг вышла к людям. Но потом мы открыли дверь машины, он сам к нам запрыгнул, и мы поехали. В приюте он очень много спал и очень много ел. Его всего можно было двумя руками обхватить, такой он был худой».

Когда Ирина поняла, что привезла в приют не собаку, она отвезла животное в ветклинику на анализы. Сначала ветеринары решили, что это волкособ — помесь волка и собаки. Но потом установили, что это всё-таки волк. Ирина предполагает, что стая его выгнала, когда тот состарился и заболел. Но судя по тому, каким волк был ручным, он, похоже, жил у кого-то из людей, кто больше не смог его содержать после начала *** (спецоперации).

«Мне потом говорили: „Тебе осталось в приют только медведя и лису“, — улыбается Ирина. — Волк был пожилым и очень больным. У него были проблемы с почками и печенью, но мы продлили ему жизнь на полгода, а потом он умер. Собаки всё это время его не трогали — видимо, чувствовали, что это волк».

К нам подходит худая собака с палевой шерстью, чем-то похожая на лису.

«Это Белка, — говорит Ирина. — Она прибилась к военным, жила у них в траншее. Их потом, видимо, перебросили, они накидали ей хлеба и уехали, а она вырыла норку и родила там».

Щенки Белки живут в соседнем вольере. «Двух малявочек мы уже пристроили», — с гордостью говорит волонтёрка.

«Гибнут и ребята, и собаки»

Даже до *** (спецоперации) люди чаще отдавали животных в приют, чем забирали из него, но сейчас всё стало гораздо хуже. В апреле из приюта уехало семь собак, и это, по словам Ирины Харитоновой, уже хороший результат.

«Долгое время было затишье, а сейчас мы не нарадуемся. Только за последний месяц уехало несколько собачек и Рич, которого несколько раз возвращали», — рассказывает волонтёрка.

Рич — молодой питбуль, который жил в приюте с лета 2022 года. Его нашли в Шебекино. Бывший хозяин Рича привязал собаку к дереву и ушёл. А питбуль попал в «Ангел». Его несколько раз забирали оттуда новые семьи, но потом отдавали из-за проблем с поведением и из-за того, что пёс не мог ужиться с другими животными. Ирине даже предлагали усыпить собаку, но она наотрез отказалась.

В январе 2023 года Рич уехал «охранять белгородскую границу». Его забрали российский военный Александр и четверо его сослуживцев.

«Ребята увидели нас в интернете, приехали и сказали, что хотят взять себе „сына полка“. Они ходили, выбирали, потом Александр подошёл к Ричу, тот прыгнул на него, и мужчина захотел его забрать. Военные купили псу камуфляж, а потом присылали фотографии с ним. Рич даже попадал с парнями под обстрел. Один из них рассказывал, что они все попа́дали и начали ползти, а тот просто шёл. Ему кричали: „Ползи, Рич, ползи!“, а он ни в какую», — вспоминает женщина.

В конце февраля Рич снова вернулся в приют. Ирина рассчитывала, что на время. Взвод хозяина Рича «уехал за ленточку», в Донецк. Женщина просила подписчиков приютской группы в соцсетях молиться за Александра, но военный и его сослуживцы, которые присматривали за Ричем, погибли. О смерти Александра и других солдат Ирине сообщил знакомый мужчины, который собирался забрать собаку себе, но не смог. Позже волонтёрке позвонила невеста Александра.

У Ирины остались фотографии Рича в вольере с игрушками и спальником, который хозяин оставил питбулю, чтобы тот не забывал его.

«Есть фото, где Рич с Александром и четырьмя его сослуживцами. Все, кто был на фотографии, погибли. Они договаривались, что, если кто-то из них умрёт, они будут друг другу передавать Рича, но не вышло», — говорит Ирина Харитонова.

После этого Ричу всё же удалось найти нового и, как надеется Ирина, окончательного хозяина. Женщина решила больше не отдавать собак военным, потому что «гибнут и ребята, и собаки».

«Люди перестали приезжать: боятся»

У приюта раньше собственное здание в посёлке Комсомольский, в 48 километрах от Графовки: старый коровник, который достался «Ангелу» от службы отлова «Фауна +».

В 2019 году зоозащитники обнаружили возле пункта передержки «Фауны +» яму, в которой, помимо бытового и строительного мусора, лежали мешки с трупами собак. Животные умерли по разным причинам: часть собак загрызли — на их телах были характерные раны в паху и на шее, у других обнаружили явные следы асфиксии, что свидетельствовало о том, что они были задушены или отравлены. Псы, которых в пункте передержки нашли живыми, были измождены: их почти не кормили и не поили.

После того как стало известно о жестоком обращении с животными в «Фауне +», на руководство пункта передержки завели уголовные дела (их позже прекратили, так как полицейские не смогли найти виновного), а здание коровника передали волонтёрам. Его занял приют «Ангел».

В 2020 году Ирина и соучредительница приюта Светлана получили контракты на отлов животных в Шебекинском районе. Но за всё время существования приюта это была единственная помощь от властей. В 2020 году им выделяли 7 тысяч рублей на одну собаку, а в 2021-м — 9 тысяч. В эту сумму входил не только отлов животного, но и вакцинация, стерилизация и содержание в течение месяца. Главный источник финансирования приюта — донаты от благотворителей. Также в приют вкладывают свои средства учредители Ирина и Светлана.

С началом (***) спецоперации здание в Комсомольском пришлось оставить. С каждым днём, по рассказам Ирины, волонтёрам и спонсорам становилось всё сложнее ездить туда, потому что в посёлке остановились российские военные вместе с техникой.

«В какой-то момент военные поставили шлагбаум, и люди просто перестали к нам приезжать: они боялись, — объясняет волонтёрка. — Я всё равно ездила туда как руководитель, потому что мне нужно было покормить собак и убрать за ними. Меня пропускали — проверяли документы, досматривали машину. Но с каждым днём техники прибавлялось, и мы поняли, что скоро просто не сможем ездить в приют».

«Я люблю собак, но это не значит, что я бы дала этому приюту хоть копейку»

Ирина перевезла всех собак из приюта к себе домой в Графовку. Соседи приняли животных в штыки. Они собрали подписи среди местных жителей, чтобы закрыть приют, и написали заявление в полицию. Сейчас приют проверяет прокуратура.

Из-за жалоб жителей села местная администрация выдала предписание распустить животных. Но перед этим их нужно пролечить, стерилизовать и повесить на уши бирки. То есть собак должны были выпустить на волю по методике ОСВВ: «отлов — стерилизация — вакцинация — возврат в место обитания». По ней в приюте на пожизненном содержании могут остаться только агрессивные собаки, представляющие опасность для человека. Остальных животных возвращают туда, где их поймали.

«В предписании идёт речь о том, чтобы выпускать собак после вакцинации и стерилизации на те места, откуда животные были изъяты. Это требование действующего законодательства, и от него мы никуда отступать не можем», — так ситуацию с приютом в прямом эфире прокомментировал 13 февраля глава Шебекинского горокруга Владимир Жданов.

Соседи Ирины в Графовке рассказали «Новой вкладке», что не хотят, чтобы бездомных собак выпускали на улицу, но и жить рядом с почти двумя сотнями животных не готовы — из-за неприятного запаха и громкого лая. А ещё люди боятся, что собаки могут выбежать на улицу и покусать кого-то из жителей села.

Наталья живёт через дом от Ирины Харитоновой. Именно она начала собирать подписи среди соседей за расселение животных из Графовки.

«Они нас называют собаконенавистниками, фашистами, говорят, что мы такие сволочи, собак не любим. Я вообще собак люблю, приютам помогаю. Как началась СВО, из Харькова привозили животных. У нас приюты по России их разбирали, я туда деньги перечисляла. Но это не значит, что этому приюту я бы дала хоть копейку», — говорит женщина.

Такое отношение к «Ангелу» Наталья объясняет тем, что животные мешают, причём не только ближайшим соседям, но и тем, кто живёт в другом конце села. Напротив приюта находятся школа, дом культуры и детская площадка, и женщина опасается, что собаки могут прибежать туда и покусать детей.

Случаи, когда животные сбегали с участка и вели себя агрессивно, по её словам, уже были. «Они выбегают, и мы с семьей постоянно загоняем их палками обратно, потому что они бегут сразу на площадку. Уже потом появляются они [Ирина и её помощник], — рассказывает Наталья. — Я просто не уверена, что животные в таком хорошем состоянии, что никого не укусят. На собак они точно нападают: как-то забежали к нам во двор и напали на нашего хаски. Муж с голыми руками полез его отбивать. Слава богу, пёс не пострадал».

В другой раз собаки, по её словам, загрызли козлёнка, который был привязан к забору. Также напали на куриц, которых держал один из жителей Графовки.

Именно после этого случая местные устроили общее собрание, на которое приходили участковый и глава поселения. Сосед, чьи куры пострадали, написал заявление в полицию, но чем закончилось разбирательство — неизвестно.

Шебекинская администрация пообещала жителям Графовки, что их проблема решится, когда в селе Вознесеновка появится приют для животных, который начали строить в 2021 году. Проблема в том, что сейчас Вознесеновку регулярно обстреливают, из-за чего строительство приюта приостановили. Возобновить обещают, когда обстрелы прекратятся, то есть, вероятно, уже после окончания *** (спецоперации).

Наталья считает, что лучшим решением в этой ситуации был бы переезд приюта в другое место, потому что выпустить на улицу такое количество собак уже нельзя. Она говорит, что предлагала соседям взять в каждый частный дом по собаке из приюта, чтобы в «Ангеле» никого не осталось, и готова была первой сделать это, но другие сельчане её не поддержали. Наталья также предлагала Харитоновой продать участок в Графовке и переехать в другое место, подальше от людей. При этом якобы даже предлагала Ирине свою помощь в этом вопросе.

«Никто никуда не переедет, пока идёт СВО. Заставить Харитонову никто не может, а сама она не переедет», — считает другая соседка приюта, Анна.

По её словам, из-за собачьего лая не высыпаются ни она, ни ее ребёнок, поэтому ей даже «пришлось отдать дочку в лагерь». Анна рассказывает, что провожать девочку в школу ей приходилось «с палками», а на улице помогал отбиваться от стаи сосед.

На вопрос о том, как выйти всем из этой ситуации, Анна отвечает коротко: «Идеальное решение этой проблемы — собак здесь быть не должно».

800 тысяч рублей, чтобы вернуться домой

Ирина требование администрации выпустить собак выполнять не собирается, несмотря на то, что за этим может последовать административная или уголовная ответственность. По её словам, чиновники и ветеринарная служба не имеют права контролировать количество животных, которых она содержит в своём частном доме, поэтому не могут заставить её выпустить собак.

«Соседи жаловались на лай и запах, и администрация попросила меня уменьшить поголовье животных, — рассказывает Ирина Харитонова. — Конечно, я никуда собак не выпущу. Если животные больше трёх месяцев живут в приюте, они вакцинированы, стерилизованы и постоянно кушают, они привыкают к этому. В течение месяца будет известно решение прокуратуры. Одна проверка по мне уже была: сюда ветеринарная служба приезжала и выдала предписание увеличить размер вольеров».

Волонтёры попытались найти новое место для приюта, и оно нашлось — в соседней деревне на отшибе.

«Там очень много земли — два гектара — и двухэтажное здание. Мы даже могли бы открыть там веткабинет. Всё было бы очень хорошо, если бы не 5 миллионов рублей. Мы писали письма в организации, пытались собрать эти деньги с миру по нитке, но поняли, что сами эту сумму не поднимем и никто нам с ней не поможет», — говорит Ирина.

Сейчас приют «Ангел» может вернуться обратно в посёлок Комсомольский, но зданию, откуда съехали военные, требуется ремонт. В бывшем коровнике теперь нет ни деревянных и металлических дверей, ни вольеров, провода срезаны, административный кабинет разрушен, крыша течёт. Чтобы привести здание в порядок, требуется 800 тысяч рублей. Об этом Ирина рассказывает неохотно, полушёпотом.

Сейчас приют поддерживает местная сеть зоомагазинов: через их торговые точки люди могут передать помощь для бездомных собак. Приезжать в Графовку желающие помочь боятся. Поэтому собаками занимаются трое: Ирина, Светлана и их помощник Александр. Они закупают мясо и крупы, варят каши, каждую субботу прибираются на участке.

«Каши мы варим до самого вечера, потому что в сумме нам нужно где-то на день наварить 120 литров каши, чтобы всем хватило. В нашем поселении я даже не рискую обращаться за помощью. Мои соседи только и могут крутить пальцем у виска и говорить, что я больная женщина. Мне соседка недавно сказала, что я раньше была нормальной бабой, пока не связалась с собаками», — говорит Ирина.

Сейчас волонтёры собрали нужные для аванса 250 тысяч рублей. Теперь им осталось найти на ремонт оставшиеся 550 тысяч. Если всё получится, уже через месяц приют переедет обратно в здание бывшего коровника в Комсомольском. Ирина очень ждёт этого момента: «Каждый день, когда я ложусь спать, я вижу во сне, как мы с собаками наконец-то возвращаемся туда, домой».

Подпишитесь на рассылку от «Новой вкладки»

Получайте наши тексты раньше, чем они выйдут на сайте. Делитесь с близкими, у которых нет VPN. Пишите нам письма в ответ

Подписаться

Подписываясь на рассылку, соглашаюсь с Политикой в отношении обработки персональных данных