Пользователи русскоязычного твиттера уже четвёртый месяц обсуждают историю Владимира Максимова — одинокого блогера из красноярского села Богучаны, несколько лет радовавшего аудиторию рассказами о своих коровах и быках. В сентябре 2024-го его подписчики заметили, что вместо хлева, на который Максимов собирал деньги, он построил нечто похожее на баню. Владимира стали активно критиковать, но из-за удалённости Богучан (как-никак, 12 часов от Красноярска на автобусе) никто у него так и не побывал. Никто, кроме журналиста Ивана Козлова, который лично познакомился с Максимовым, погладил бычков Беню и Макса и оценил постройку, которая вызвала столько дискуссий.
Заголовок для этого текста придумали наши читатели в твиттере «Новой вкладки»
Оказывается, у быков очень тёплые рога — так надо для терморегуляции. Раньше я об этом как-то не задумывался, а теперь буквально почувствовал. Я машинально схватился за рог Бени, когда бык оттеснил нас с Владимиром к дверям стайки (так в Сибири называют помещение для домашнего скота): видимо, Беню расстроило, что мы явились без вкусняшек в виде комбикорма. Бык потеснил нас мягко, но в движении его головы чувствовалась такая сила, что сразу стало ясно: если бы его что-то всерьёз разозлило, ни я, ни Владимир не смогли бы с ним совладать.
А ещё я не думал, что Беня и Макс такие огромные: по фотографиям это не очень ощущается, хотя Владимир Максимов выкладывает в твиттер снимки бычков каждый день. Надо признать, что эти фото довольно похожи друг на друга, а сейчас, с наступлением холодов, стали ещё однообразнее: хозяин Бени и Макса не выпускает их из стайки, пока не потеплеет. Но регулярность важна Максимову больше, чем визуальное разнообразие:
— В ведении блога про коровок важна стабильность, чтобы человек каждый день приходил и получал свою дозу контента: фотку или ролик. Это же своего рода шоу.
В последние несколько месяцев всё, что происходит вокруг Максимова и его домашних питомцев, и правда сильно напоминает шоу. Вот только пошло оно совсем не по тому сценарию, который задумывал автор.
Непредсказуемая штука
В селе Богучаны, растянувшемся вдоль берега Ангары, живёт чуть более 11 тысяч человек, и, пожалуй, единственной его достопримечательностью можно считать краеведческий музей. Обычно такие музеи в некрупных населённых пунктах выглядят, мягко говоря, несовременно, но тут всё иначе: экспозиция спроектирована очень изящно, вполне на уровне столичных музеев и галерей. Объясняется это просто: в 2005 году старый краеведческий музей сгорел дотла, а в новом всё было сделано с нуля.
Музей носит имя Даниила Андона — преподавателя, историка, общественника и интеллектуала, который в этих краях оказался не по своей воле: в 1937-м он был репрессирован и осел в Богучанах после нескольких лет колымских лагерей.
Примерно так здесь оказались и предки многих местных жителей, в том числе и 60-летнего Владимира Максимова. В ответ на просьбу рассказать о родных он включает компьютер и проводит что-то вроде мини-лекции, дотошно находя на гугл-картах каждый населённый пункт, о котором заходит речь. Начинается этот экскурс с сайта «Мемориала», на котором Владимир нашёл информацию о своих предках — купцах Кандыбаевых, некогда живших в Забайкалье, а затем раскулаченных и репрессированных. На юг Красноярского края, в частности, сослали его бабушку. Впоследствии, уже будучи беременной, она сбежала из ссылки на поиски мужа, с которым её разлучили. Мужа она не нашла (о нём до сих пор ничего не известно), но была поймана и родила сына — отца Владимира — уже в тюрьме.
Неправительственная организация, созданная в конце 1980-х для исследования политических репрессий в СССР.
Тот, несмотря на суровые условия, вырос интеллигентным человеком и стал директором школы в посёлке Шиверский в нескольких километрах от Богучан. Там и родился Владимир Максимов, который всю свою жизнь прожил в этих краях. В 70-е его отца назначили заведующим РОНО, и семья переехала в Богучаны.
Владимир отучился, окончил красноярский пединститут, вернулся в Богучаны и пятнадцать лет проработал учителем физики и информатики в соседнем посёлке Ангарский, построенном немцами с Поволжья. Показывая его на карте, Максимов срывается на характерные для него критические сентенции:
— Построили нефтепровод тут… Здесь запасы одного месторождения равны годовому экспорту России! А нищета полнейшая, на одной нефти можно было все тротуары в Богучанах золотой плиткой выложить. Но нет, они на строительство нефтепровода взяли деньги у китайцев, нефть теперь китайцам продана на 20 лет вперёд, а тут только копейки остаются.
В конце 80-х Максимов решил, что надо как-то крутиться, соответствуя духу времени, и открыл в Ангарском видеосалон; ехать за магнитофоном ему пришлось аж во Владивосток. Потом мода на видеосалоны прошла, и он организовал небольшую телестудию. Вышка, для фундамента которой он в 90-е заливал бетон, судя по гугл-картам, стоит в Ангарском до сих пор.
А вот продуктовый магазинчик, открытый Максимовым чуть позже, не сохранился: его хозяину удалось преодолеть кризис и дефолт 1998 года, но спустя год менее удачливый односельчанин сжёг постройку из зависти.
Обо всём этом Владимир рассказывает долго и воодушевлённо, демонстрируя точки на карте, старые фотографии и архивные записи. Его прошлое выглядит особенно ярко на фоне довольно блёклого настоящего. Одноэтажный сельский дом, в котором мы сидим, завален хламом и больше похож на большую рабочую бытовку, в которой даже не обязательно разуваться. Год назад дом Максимова горел, пожарные залили всё водой, от этого потолок и стены отсырели и вспучились, пол прогнил, а многие вещи пришли в негодность. Так Владимир и живёт с тех пор — денег на ремонт у него нет, да и в целом их постоянно не хватает.
Владимир всё сыплет и сыплет историями: про то, как его друг купил самолёт Ан-2 и по ночам доставлял ему продукты для магазинчика, ориентируясь только по компасу, про местного прокурора-алкоголика, убитого собственной женой, про бандитов, «смотрящих» за районом, и про многое другое.
— Почему я всё это рассказываю, — говорит Максимов, в какой-то момент замечая моё смущение. — Да потому что жизнь — штука такая вот непредсказуемая.
Первый хайп
Сам блогер — живая иллюстрация к этому тезису. Невозможно было предположить, что одинокий мужик из отдалённого села станет героем, а затем и антигероем русскоязычного твиттера.
В начале нулевых Максимов переехал в Красноярск, основал там небольшую фирму по продаже теплового оборудования, но особого успеха не добился. К тому же спустя несколько лет у него заболела мать, за которой требовался постоянный уход, и Владимир вернулся в Богучаны. Там жизнь впервые свела его с животноводством, и за этим тоже стоит драматичная история.
Его дед и бабушка, которые жили в соседнем лесопункте, однажды позвали соседа помочь пилить дрова бензопилой. Бабушка Владимира притащила со двора ведро бензина прямо в дом («Старики, чего уж», — вздыхает Максимов), запнулась и уронила его около печки. Дом вспыхнул как спичка, дед погиб в пожаре, а бабушку перевезли в Богучаны. А вместе с ней — корову. Так в жизни семейства Максимовых появились животные, за которыми они со временем привыкли ухаживать, и, что ещё важнее, первая стайка, которую для коровы соорудил отец Владимира. Спустя годы старая стайка пришла в негодность и потребовалась новая — с этого и начался скандал в твиттере, который не утихает до сих пор.
Жизнь — штука непредсказуемая, это точно. С супругой Владимир развёлся ещё четверть века назад, одна его дочь живёт в Красноярске и мало общается с отцом, другая уехала учиться в Питер, где познакомилась с будущим мужем и перебралась в Израиль, тяжело больная мать Владимира, которую он несколько последних лет её жизни буквально носил на руках, скончалась, вскоре умер пожилой отец, и к концу десятых Максимов остался в Богучанах совсем один, если не считать коров, приблудных котов и собак.
После смерти родителей ему пришлось учиться ухаживать за крупным рогатым скотом. Постепенно Владимир, работавший в Богучанах то на местной санэпидстанции, то в котельной, окончательно сосредоточился на ведении домашнего хозяйства, так что времени на фултайм-работу у него не осталось — только на нерегулярные заработки вроде налаживания отопления или починки деревообрабатывающих станков (во время нашего разговора ему дважды звонили клиенты с лесопилки).
Коровы в итоге дали потомство, в частности двух бычков, имена которых сегодня знакомы десяткам тысяч россиян: Беню и Макса. Беня появился на свет в феврале 2022 года, а Макс — полутора годами позже.
Твиттер к моменту появления первого бычка у Владимира Максимова уже был: он завёл там аккаунт в 2010 году, когда впервые услышал о соцсети от подающего надежды либерального президента Дмитрия Медведева. Правда, в отличие от Медведева, Максимов уже тогда был по-настоящему либерально настроен: заведя твиттер, он первым делом подписался на разные независимые СМИ. Сейчас, спустя 14 лет, его блог только наполовину состоит из рассказов про бычков и бытовые нужды — всё остальное пространство занимают репосты оппозиционных аккаунтов:
— Есть вероятность, что это выйдет боком, — говорит он, — но бояться я не вижу смысла, я уже столько набоялся, что меня какие-то события будущие не особо страшат. Понятно, что репрессии будут только нарастать — вся логика происходящих событий ведёт к этому. Но ведь нельзя, чтобы все боялись.
Впрочем, в первые годы увлечения твиттером в аккаунте Максимова не было не только коров и бычков, но и явно оппозиционной повестки: он много читал, но писал по большей части про будни фирмы, в которой тогда работал. По-новому он взглянул на твиттер в 2017 году, после истории с фурой: водитель грузовика «Рено» не вписался в поворот в трёх километрах от Богучан и намертво застрял на обочине. К тому моменту как его заметил проезжавший мимо Максимов, горе-водитель сидел так уже две недели. Его ещё и обчистили: он ходил за помощью в окрестные сёла, но не только не нашёл её, но и обнаружил, что за время его отсутствия из фуры пропали деньги и электроника. Спецтехники в районе не нашлось, так что полиция и МЧС только развели руками.
Узнав об этом, Максимов описал ситуацию в твиттере, история дошла до журналистов, а затем и до популярного блогера Рустема Адагамова. Тот рассказал о ней в своём аккаунте в ЖЖ — так всё докатилось до московских полицейских чинов, а оттуда спустилось в Красноярск.
— Я тогда впервые понял, что твиттер — это огромнейшая сила, — говорит Максимов. — Когда из Москвы позвонили в Красноярск, региональный генерал позвонил уже в наш район и дал всем пизды. Тогда ещё был какой-то праздник вроде Дня полиции, поэтому менты тут забегали все красивые, нарядные.
В итоге помощь нашлась в тот же день, фуру вытащили, Владимир вместе с другими жителями Богучан привёз водителю продукты и зарядку для телефона, а всю ситуацию осветил в твиттере.
— Вот тогда я впервые хайп и словил, — смеётся он.
Пожар
Спустя шесть лет помощь понадобилась уже самому Владимиру. В июле 2023 года у него загорелся дом: огонь перекинулся с соседнего здания ещё до того, как на место успели приехать пожарные. У соседей от дома вообще почти ничего не осталось, Максимову повезло чуть больше: сгорели крыша и все вещи, хранившиеся в мансарде, пострадали потолок и часть помещений, а то, что не испортил огонь, было или закопчено дымом, или залито водой во время тушения. Короче, жить там стало невозможно.
Тогда Максимов уже был относительно популярным блогером: несколько лет он ежедневно рассказывал о жизни в Богучанах, о домашнем коте по имени Пушкин, о приблудных кошках, о коровах Яне, Сильве, Злате и Зосе и о своём деревенском быте. За его аккаунтом следило примерно 2500 человек. Тогда Владимир ещё был всеобщим твиттерским любимцем, поскольку не злоупотреблял донатами, а реквизиты если и постил, то скорее по приколу и по разным мелким поводам, например по случаю дня рождения Бени или Макса. Люди, которые хотели порадовать быков и их хозяина, всегда находились, и никого это не возмущало.
Но после пожара Максимов понял, что другого выхода, кроме как объявить сбор денег, у него нет: временную крышу он кое-как сделал, а на что-то более основательное не осталось ни копейки. Владимир посчитал, что на нормальный ремонт крыши нужно 200 тысяч рублей, а на то, чтобы сделать дом хотя бы относительно пригодным для жилья, — ещё примерно столько же. В первые дни удалось собрать почти половину суммы благодаря тому, что о ситуации Владимира рассказали местные СМИ и некоторые топовые блогеры вроде Олега Кашина и того же Рустема Адагамова.
В результате народная любовь и сочувствие к Максимову только усилились, а подписчиков у него существенно прибавилось. Вновь прибывшие наблюдали за тем, как подрастают домашние животные, как Владимир ставит временную крышу, как её сносит осенними ветрами, как он конфликтует с соседом, который отказался признавать вину в пожаре, как пытается (безуспешно) найти непьющую бригаду мастеров и в конце концов находит староверов в деревне Кондратьево на границе с соседней Иркутской областью. Те соглашаются помочь ему с ремонтом, а спустя год — с постройкой стайки для быков. Той самой.
«Бычки мои, бычки»
В начале сентября 2024 года Владимир признался, что не знает, как поступить с бычками Беней и Максом: по идее, их стоит зарезать на зиму, потому что денег и так нет. Можно оставить их в качестве домашних животных, полюбившихся твиттерским, но тогда для бычков нужно новое жильё. Подписчики в целом поддержали второй вариант, и Владимир принялся за строительство стайки, параллельно продолжая собирать донаты.
А когда выложил фото готовой постройки, пользовательница «Принцесса капуста» обратила внимание, что на фото никакая не стайка. Пластиковые окна, порог, утеплённые полы — всё это смутило пользователей. Масла в огонь подлил сам Максимов: в файле проекта, который он выложил, было чётко и ясно написано «Баня».
После этого в твиттере начался сущий кошмар: буквально каждый твит Владимира начали разбирать по косточкам, выискивая и иногда находя всё новые и новые подозрительные несоответствия.
Впоследствии он объяснил, что стайка оформлена как баня по документам, чтобы у него не возникло проблем с проверяющими органами. Но пользователи, посмотревшие на Максимова под другим углом, уже не могли остановиться. Слишком многое отлично вписывалось во вновь открывшийся образ безалаберного хозяина: и постоянные просьбы о донатах, и неготовность Максимова ко внешним вызовам (например, он, взяв на себя заботу о животных, не смог обеспечить им корм на зиму, но написал об этом, когда корм уже кончился, и возложил эту проблему на плечи донаторов), и манипуляции (когда никто не скинул денег коту Пушкину на вкусняшки, Владимир написал, что тому придётся есть сухарики), и другие, более мелкие, прегрешения.
Многие из этих сомнений были обоснованны, но вскоре — в том числе из-за того, что в ответ на неудобные вопросы Владимир посылал людей матом или просто банил, — твиттерский хейт достиг каких-то невиданных масштабов, превратившись для кого-то в развлечение, а для кого-то в навязчивую идею. Одни пользователи стали вычислять расположение дома Максимова на спутниковых картах, другие — рисовать схемы разворота быка в стайке, третьи — проводить анализ фотографий царапин от рогов на стенах и утверждать, что блогер сам проковырял отметины ради контента.
Попутно Максимову стали поступать угрозы: одни пользователи грозились посадить его за дискредитацию армии, другие — за мошенничество, так как он никогда не выкладывал отчётов о потраченных средствах.
Обвинения в мошенничестве я поддержать не готов, а вот в довольно своеобразном отношении к самой концепции донатов Максимова и правда можно заподозрить.
— [Когда у Владимира случился пожар], я написал пост, рассказал про его несчастье, — вспоминает главред красноярского издания «Борус», журналист Виктор Самусенко. — Потом я приходил к нему и интересовался, сколько он собрал. Он говорил: «Ну, тысяч 200–250». Забавно, что он не мог ответить точно: сборы ведь штука такая — как правило, ты из чувства благодарности за каждую копеечку отчитываешься. Потом я попросил Кашина и Адагамова репостнуть его историю, ему накидали ещё больше денег. И, видимо, тогда он и поскользнулся: понял, что деньги дармовые, что они могут приходить от людей сколько угодно — сердобольных хватает, и можно просто сидеть, на шару фоточки заливать: «Бычки мои, бычки».
Виктор Самусенко познакомился с Владимиром Максимовым ещё в 2016 году, когда работал редактором в красноярском издании «Проспект мира»: журналисту было интересно наблюдать за блогером, который освещал жизнь в Богучанах и периодически подкидывал неочевидные районные инфоповоды. К тому же оказалось, что Самусенко был знаком с мужем старшей дочери Максимова, так что у них сложились довольно тёплые отношения, и, когда у Владимира сгорел дом, Виктор постарался ему помочь. Но со временем, наблюдая за Максимовым, Самусенко из его сторонника превратился в одного из наиболее внятных и последовательных публичных критиков. После истории со стайкой их отношения совсем испортились.
— Его позиция такова: «Я блогер, блогерам донатят, это нормально, что нам помогают», — говорит Самусенко. — Но при этом он сам не видит, что стоит с протянутой рукой. И по твиттеру стало видно, что он фактически прекратил работать: раз в месяц он что-нибудь закалымит на китайской пилораме, покрутит какие-нибудь провода — и всё, постоянной работы у него нет.
По словам Самусенко, после треда Принцессы Капусты в твиттере он взглянул по-новому на все истории Максимова: например, на ту, где он хотел взять кредит, чтобы помочь купить машину староверам, когда-то помогавшим ему со строительством. Для человека, который сам не мог свести концы с концами, это был довольно странный жест.
И хотя получить кредит блогер не смог, этот случай оставил у Самусенко неприятный осадок: он усомнился в рациональности Владимира. Тот, кстати, подтверждает историю со староверами, но объясняет её просто — желанием помочь хорошим людям, которые по религиозным соображениям отказались от многих государственных выплат и живут тяжёлым трудом. В самой ситуации у Максимова и Самусенко разночтений нет, просто они по-разному её оценивают.
— Потом случилась стайка, — продолжает Самусенко, — все стали обсуждать другие его просьбы, я проскроллил его ленту и понял, что он попросту собирает деньги себе на жизнь. И эта его любимая фраза «Без вас нам не выжить»… А зачем тебе быки? Если ты хочешь растить их, как в зоопарке, то придумай другую концепцию, не за счёт других людей. Не говоря уже о том, что быка одного-то держать опасно. Кто-то из них рано или поздно посадит его на рог, несмотря на всю любовь. Это бык, блин! Их молодыми забивают, чтоб было мясо и не было проблем. А вот это вот: «Никому их не отдам, и даже не шутите со мной про стейки» — ну это абсурд.
Опасность быков Максимов не отрицает, но, во-первых, относится к ней как и к своим постам в твиттере («уже отбоялся»), а во-вторых, возможность быть с ними рядом пока перевешивает любые опасения.
«Шутки про стейки» на какое-то время стали трендом среди хейтеров Владимира: они фотографировали разную еду из мяса, обыгрывая в подписях шутку о том, что Беню с Максом всё-таки пришлось пустить под нож. В какой-то момент дошло до того, что твиттерские вспомнили старую фишку — заводить аккаунты от имени тех или иных завирусившихся явлений — и зарегистрировали в твиттере Беню и Макса. После этого шутки про стейки стали ещё популярнее, потому что фейковый Беня приходил в реплаи к фотографиям и грозился за такие шутки набить автору «ебасосину до состояния well done».
— В общем и целом, — резюмирует Самусенко, — Володя поскользнулся на донатах и решил, что можно сидеть в твиттере и ничего не делать. А главный итог всей этой истории — я вижу по твиттеру, что Владимиру начали меньше донатить. Думаю, неплохо, что мы эту тему подняли и обсудили. Помогать надо, но благодаря таким историям люди становятся опытнее и более въедливо изучают вопрос, когда кто-то просит помощи.
Та самая стайка
Владимир с такой оптикой радикально не согласен. Во всяком случае, донаты от сердобольных людей, даже если и использовались неряшливо, похоже, не слишком помогли ему улучшить жизнь. На третий час разговора с ним мы выходим на улицу. Во дворе обстановка не лучше, чем в доме. Большая часть территории завалена пострадавшими при пожаре вещами и прочим хламом и металлоломом: часть Максимов рассчитывает сдать, часть не выбрасывает, потому что до окончания судебной тяжбы с соседом могут потребоваться вещдоки, часть хранит по логике «в деревне всё пригодится».
Наконец в поле моего зрения попадает стайка. При виде постройки, которую весь русскоязычный твиттер обсуждает дольше и активнее, чем восстановленный собор Парижской Богоматери, меня охватывает почти неироничный трепет. Но когда это первое впечатление проходит, становится ясно, почему к Максимову все так пристали. Впрочем, это было понятно и по фотографиям в твиттере.
На взгляд непрофессионала (то есть меня), постройка с небольшой верандой и двумя комплектами пластиковых окон и правда ассоциируется с чем угодно, но только не со стайкой для быков. На взгляд профессионалов выходит то же самое: с начала осени весь твиттер переквалифицировался в специалистов по постройке стаек, но среди досужих рассуждений попадаются и весьма компетентные треды. Формально постройка Максимова — явно не стайка в классическом понимании.
Как так вышло, мы уже никогда доподлинно не узнаем. Если встать на сторону критиков Владимира, можно предположить, что он устал жить в хаосе и разрухе и решил, что объявить сбор через бычков будет эффективнее, чем попросить для себя, но в итоге всё-таки посадил Беню и Макса в «баню», чтобы доказать хейтерам их неправоту.
— Не знаю, может, он действительно из каких-то своих убеждений решил взять проект бани для того, чтобы превратить её в стайку, но выглядит всё это, конечно, комично, — считает Виктор Самусенко.
К слову, именно к этому апеллируют сторонники Владимира: человек, который не позиционирует себя как профессиональный фермер, может строить на своём участке стайку, как он её видит, а не как она описана в учебниках.
Сам Максимов отвечает на основные претензии по поводу стайки так: на окна он со временем поставит сетку, чтобы быки не смогли повредить их рогами, а от бетонного пола со стоками пришлось отказаться в пользу подпорок и утеплённого деревянного пола:
— Фундамент тут не поставить. Или его надо было делать ниже глубины промерзания, и тогда один фундамент обошёлся бы мне как эта стайка.
По его словам, стайка стоит в низине, и под ней скапливается вода с окрестных участков, так что вариант с бетонным фундаментом пришлось исключить в пользу облегчённой версии. А вместо бетонного стока постоянно подсыпать быкам опилок и сена, вынося их по мере надобности:
— Я только убираю какашки каждый день, а влага проливается под пол с утеплителем и наружу. Весной всё это оттает, а потом просушится.
Ну, посмотрим.
Какие бы планы ни вынашивал Максимов в самом начале, теперь это де-факто стайка: бычки постоянно живут в ней месяц, пол пропитался навозной жижей, и превратить стайку в летний домик или в баню уже не получится.
Бене и Максу, судя по всему, достаточно комфортно: стёкла в стайке целы, неприятного запаха нет, опилки Максимов меняет исправно, а сами бычки выглядят чистыми и ухоженными. В стайке при этом очень тепло: даже без дополнительного обогрева два быка выделяют столько тепла, что недавно Владимир заметил новую проблему: на окнах образуется конденсат, его нужно отводить.
Строго говоря, все эти проблемы можно было бы предусмотреть, но у Владимира на всё один аргумент: он владелец небольшого хозяйства, доставшегося ему во многом по прихоти судьбы, а не профессиональный фермер. Звучит не особо убедительно. С другой стороны, как человек, проживший в селе пятнадцать лет, я могу свидетельствовать: в российских реалиях мало кто делает что-то по учебникам. Да даже по уму мало кто что-то делает. Однажды мой дед решил разводить нутрий и посадил их в деревянный сруб, в котором раньше жили свиньи. Спустя сутки нутрии прогрызли сруб насквозь и разбежались, что, в общем, не было чем-то особо неожиданным. В твиттере над дедом, наверное, потешались бы неделю.
PlayStation для бычков
— Ну представьте, как я их забью-то щас? — говорит Владимир, поглаживая Беню за загривок. — При такой популярности их забить просто нереально. Это будет катастрофа полная. Все же такой хай поднимут. Да и жалко их, конечно.
Я припоминаю Максимову его манипуляции: он часто пишет, что, если ту или иную сумму на нужды быков не удастся собрать, забить их всё-таки придётся. В ответ он только разводит руками:
— Ну, теоретически подумать, если совсем без копейки денег остаться — что делать? Где взять эту тысячу в день, чтобы их кормить?
При таком противоречивом подходе понятно, почему волна хейта и обсуждения стайки и новых нужд и запросов Владимира не ослабевает в твиттере уже четвёртый месяц. Но, помимо этого бурления, которое Максимов сам же подогревает, он усматривает и более глубокие причины такого всеобщего ожесточения:
— Посмотрите, что вокруг происходит уже который год. Военные действия, убийства, постоянное насилие — всё равно на каком-то подсознательном уровне человек меняется. Поэтому я и стараюсь вести блог в своём ключе: вот простая сельская жизнь, вот две морды славные. Человек переключается — и ему легче становится.
В свете последних событий этот тезис тоже уже не кажется бесспорным: непрекращающийся взаимный негатив в реплаях у Владимира изрядно портит впечатление от фотографий бычков, а кроме того, плохо сказывается на донатах:
— Сейчас можно сказать, что их поток практически прекратился, — сетует Максимов, — ну, процентов на девяносто точно упал после всей этой истории.
Поскольку Владимир легко и с удовольствием раздражается на хейтеров, те придумали для него специальный способ троллинга: стали скидывать фейковые уведомления о переводе денег, которым он сначала радуется, а потом, поняв, что над ним пошутили, сердится. В итоге треды, в которых Максимов отвечает матом на якобы добрые реплаи, разлетаются на скриншоты.
Но мемы, появившиеся в ходе коровник-гейта, далеко не всегда были оскорбительными или обидными. Некоторые блогеры и политики взяли на вооружение фразы из твиттера Максимова о благодарных довольных бычках, чтобы собирать средства на собственные проекты.
«Нет круче блогера, чем тот, который сделал из хейта такие мемы, что они теперь используются для сбора донатов. Моё уважение @vgmax, вы создаёте историю!» — написала по этому поводу одна из сторонниц Владимира.
Справедливости ради, Максимов и сам за это время неплохо научился троллить. Поток претензий и вопросов в его адрес так его достал, что он начал откровенно издеваться над хейтерами и недавно объявил срочный сбор на гирлянду, чтобы украсить стайку. Некоторые его критики не поняли юмора и решили, что Максимов уже совсем в край обнаглел.
Впрочем, в итоге всё это оказалось не такой уж и шуткой, потому что гирлянду Владимиру всё-таки подарили. Теперь он объявил новый сбор — на PlayStation 5 Pro, чтобы Бене и Максу было нескучно зимовать в стайке.
