В 2015 году муж жительницы Луганской области Ольги Дубовик пошёл в ополчение, потому что переживал, что его посчитают трусом. Его ранило, и через год он умер в больнице, но выплат за его смерть Ольга так и не получила. В 2022 году, когда снаряд упал рядом с её домом в Артёмовске, женщина уехала в Подмосковье вместе с младшим сыном и братом. У обоих инвалидность, поэтому Ольге всё время приходится за ними присматривать. Денег остро не хватает, и старший сын Ольги думает поехать воевать в Украину, чтобы обеспечить младшего брата необходимыми лекарствами. Журналист Александр Лисичкин специально для «Новой вкладки» рассказывает историю семьи, для которой бедность и война стали новой нормой жизни.
Ольга Дубовик с самого утра в суете: бегала на почту, отправляла тест-полоски для глюкометра незнакомой женщине, «которой нужнее». Ольга привыкла добывать еду, выбивать соцвыплаты, ухаживать за младшим сыном и братом — у обоих инвалидность.
В арендованной двушке в Подольске она живёт с сыном Георгием и братом Анваром больше года — с тех пор, как они оставили родной Артёмовск в Луганской области и стали беженцами.
Артёмовск, он же Кипучее – город в Луганской области Украины (не путать с Бахмутом в Донецкой области).
Под потолком прихожей болтается двадцать перламутровых воздушных шаров, ещё столько же — в комнате слева по коридору: у Ольги недавно был день рождения, 49 лет. В комнате на кровати под двумя толстыми одеялами лежит 21-летний Георгий. Ольга вспоминает конец апреля 2002 года, когда у неё уже отошли воды, а врачи местного роддома говорили: «Лежи, природа сама распорядится, когда тебе рожать». Природа распорядилась: Георгий нас слышит, но не говорит и не двигается. У него сахарный диабет, гидроцефалия, эпилептический синдром.
Ольга поправляет сыну подушку и показывает на бритую голову: «Карта мира. У нас было две трепанации черепа, шесть раз делали шунтирование». По вискам и макушке Георгия ползут реки-шрамы. Утром у него был эпилептический приступ.
Брата Ольга «отправила гулять». У Анвара психическое заболевание — олигофрения. Был вариант положить его в больницу, Ольга отказалась: «Я же не знаю, что ему там будут колоть».
Раньше ей помогали муж Олег и старший сын Володя. Теперь всё на Ольге. Она говорит, что жизнь стала борьбой, хотя до 2014 года жилось хорошо, «была стабильность». А потом началась война, муж погиб, Ольга стала беженкой.
Война
Ольга и Олег учились в одной школе в Артёмовске, но в то время не были знакомы. Олег был старше, он родился в Ростовской области, но семья вскоре — это был конец 1960-х — переехала в Украину. После восьмого класса Олег пошёл работать, потом в армию. Ольга окончила поварское училище, работала на рынке в хлебном киоске. Они познакомились в 1996 году на автобусной остановке. Через три года родился старший сын Володя, после сыграли свадьбу. В 2002-м родился Георгий.
Олег работал водителем грузовика, возил уголь и песок, ему платили «нормальные деньги», вспоминает Ольга. Сама она занималась домом. Олег ей сразу сказал: «Никакой работы». Ольга не возражала.
Ни случившийся в Киеве зимой 2013–2014-го Евромайдан, ни последовавшее за ним присоединение Крыма к России в жизни Ольги ничего не изменили. Когда в мае 2014 года она услышала на улице от какой-то женщины: «Скоро начнётся война», решила, что та сошла с ума. Но летом пошли разговоры, что отменят пособия по инвалидности, которые получал Георгий. Ольга позвонила подружке в собес, та подтвердила, что в июле выплат уже не будет.
Закрылись банки, госучреждения. Олег работал на частном известковом заводе водителем, там ещё платили. На улицах стали появляться военные, полетели самолёты с бомбами, люди заклеивали окна скотчем. У Ольги и Олега была дача с подвальчиком — «избушка на курьих ножках», семья переехала туда. Выручило, что весной, «когда ещё не знали, что будет война», посадили буряк, морковку, картошку, чтобы земля не пустовала. На завтрак, обед и ужин ели винегрет, из вишни Ольга варила компот. Достать хлеб было трудно, но запас инсулина для Георгия ещё был.
«Держать сахара» у сына — главная задача, которая была у Ольги. Если сахар падал слишком низко, мальчик мог впасть в кому. Тест-полоски закончились, Ольга стала экономить: измеряла уровень сахара, только когда сыну было совсем плохо.
Однажды Олегу позвонили знакомые мужики: «Не хочешь встать на защиту Родины?»
Ольга вздыхает. Она до последнего не верила, что война коснётся их семьи: «В Киеве-то понятно, а мы каким боком здесь?»
Она признаёт, что их никто не ущемлял по языковому признаку: в магазинах, банках — все говорили на русском.
— В школе изучали украинский, но он нам никогда не нравился, мы на нём разговаривали только на уроках, когда учитель требовал стих рассказать. Мы всегда разговаривали на русском — я не знаю вообще, к чему это всё и зачем! Не наш народ это придумал.
На вопрос, почему, по её мнению, началась война, Ольга отвечает: «Украина хотела, чтобы мы только на украинском языке разговаривали, а мы были не согласны. И Украине кто-то дал команду, что должен случиться переворот».
Олег ходил напряжённый и говорил семье, что нужно быть готовыми ко всему. Друг предложил ему поехать в Москву поработать на стройке, Олег отказался: «Как я буду выглядеть в глазах нашего народа, друзей, мужиков?»
Осенью 2014 года Олег пошёл в ополчение — водителем. Ольга говорила: «Нахер тебе это надо?» «Обещают российские паспорта», — отвечал муж. Сначала патрулировал улицы, следил, чтобы люди соблюдали комендантский час, «охранял население». Денег за участие в ополчении Олег не получал — только однажды принёс откуда-то мешок картошки и мешок лука. Иногда он приходил домой потрясённый, но ничего не рассказывал: «Я бы сейчас накатил стопарик». Ольга видела, что мужа что-то тревожит, но возражала: «Нельзя, тебе утром за руль».
Весной 2015 года Олег перевёлся в казачий полк под руководством Николая Козицына и стал официально числиться в механизированной бригаде. Пересел на «Град». Работал сутками, иногда забегал на обед, Ольга готовила вареники с картошкой: «В судочек наложу — он всю бригаду накормит».
«Град» — реактивная система залпового огня на базе грузовика «Урал», предназначенная для стрельбы неуправляемыми реактивными снарядами.
Спустя полгода, когда Олег вёз снаряды со склада, машина подорвалась на мине. Олегу раздробило ступни, его повезли в больницу города Стаханова, путь занял 40 минут. Ольге выдали список необходимых лекарств — «где хочешь, там и бери». В больнице нужных препаратов не было, из-за этого Олега не брали на операцию, хотя он потерял много крови. Что смогла найти в аптеках, Ольга купила, остальное откуда-то привёз командир Олега.
Олегу в ногу поставили пластину и через месяц перевели в районную больницу в Перевальск, поближе к дому. Ольга ездила туда на автобусе, чтобы переодеть и помыть мужа. Когда ещё через месяц Олега выписали домой, он передвигался на кресле-коляске. Ему дали вторую группу инвалидности на год и пособие — пару тысяч рублей.
Смерть
В съёмную квартиру Ольги заходит арендодатель: хочет починить кран на кухне и заодно проверить, всё ли в порядке. Ольга разговаривает с ним громко и нарочито весело, немного суетится. Когда мужчина заходит в ванную, она, понизив голос, продолжает:
— Анвар, Олег, Георгий, горшки, утки — всё это было на мне. Свекровь приезжала только по выходным: «Справляешься?» Когда было сильно тяжело, пойду в огород — там у нас лавочка была, ещё дедушка делал, — сяду, выплачусь, умоюсь, приду как ни в чём не бывало. Потом, когда Олег уже при смерти был, говорил: «Ты думаешь, я не видел, как сложно тебе было? Как я себя грыз изнутри, что обрёк тебя!»
Олегу сказали не нагружать ногу, но он вставал, уходил возиться в гараже. «Натрудит ногу — она отечёт. И пошли проблемы — воспаление, заражение. Доктор говорит: у него там уже букет начинается, отёк мозга пошёл, прогнозы очень плохие. Переправлять его в другие города нет возможности, наберись терпения и жди».
Олега отправили в Луганск, прооперировали ногу, но открылась залеченная язва желудка, пришлось удалить часть желудка, потом поджелудочную. Когда 26 ноября 2016 года Ольга приехала навестить мужа, Олег её почти не узнавал, сказал только: «Заберите меня домой». Ольга расплакалась и ушла в коридор. Олег умер в реанимации 2 декабря. Ему было 48 лет.
На прощании возле подъезда, куда привезли гроб с телом, было много военных и одноклассников: «Олег был знаком со всеми». О том, что папа умер, Георгию не сказали, но когда гроб стоял под окнами квартиры на пятом этаже, мальчик вдруг начал хохотать. «Это папа к нему пришёл попрощаться», — решила Ольга.
У Ольги на руках остались две справки: что Олег с апреля 2015 года проходил военную службу и что он был ранен. Через пару месяцев после похорон Ольга подала в собес документы на получение компенсации за смерть мужа, но комиссия ей отказала — мол, «бытовая травма».
Ольга достаёт с полки бумаги, бормочет: «Получил ранение при выполнении боевого задания, находился на лечении, денежное довольствие не получал…» Ну шо тут непонятно? Вот, смотри, мокрая печать — всё как положено. Я с этими справками куда только ни ходила — им насрать«. Через три месяца после смерти мужа Ольга продала его машину: «Жорочкина пенсия была 3800 российских рублей, у брата — полторы тысячи. Как выживать?»
Однажды Ольга пришла к командиру Олега, попросила памперсы для Георгия: «Я знала, что у них есть выход на магазины и аптеки, им на склады приходит гуманитарка». Командир ответил: «Знаю, что у вас горе, Олег был хорошим товарищем, но помочь ничем не могу».
Ольга откладывает документы, рядом на столе стоит фотография: лето, женщина, цветы. «Это я в том далёком прошлом. Это наша дача, там такие розы».
После смерти мужа, говорит Ольга, семья с трудом сводила концы с концами. Гуманитарную помощь — продуктовый набор или средства гигиены — выдавали раз в несколько месяцев.
Помощи у родственников Ольга старалась не просить: те сами выживали как могли: «Зарплаты маленькие, работы толком нет, социальная поддержка хромала». У сестры Ольги, которая жила в Донецке, дом был разрушен после обстрелов.
Иногда Ольга подрабатывала — ухаживала за стариками. Георгия брала с собой. «Лишнего себе не покупали, всё внимание было на питании Георгия, а мы обходились. От государства обещаний было много, но пока не постучишься в двери и не заявишь о себе, помощь никто не предложит. Такое у нас государство. Я старалась не опускать руки, по возможности не болеть и экономить».
Во время особенно сильных обстрелов семья перебиралась на дачу, поближе к подвалу. Топили печку запасом дров, а заодно экономили электричество в квартире.
Тем временем старший сын Володя окончил школу, поступил в институт на психолога в Луганске, но уехал на заработки в Москву. Ольга не хотела его отпускать, но перечить не стала. Через два месяца Володя вернулся, перевёлся на заочное и снова уехал — работать в Крым. Ольга не удерживала сына: «Это был его выбор».
Москва
Ольга заваривает растворимый кофе, достаёт самолепные пирожки. За окнами первого этажа проступают оранжевые точки — рябина. Дворы с утра не чищены от снега.
На холодильнике — магнитик с фотографией племянницы Элины. Это она настояла, чтобы Ольга взяла сына и брата и приехала к ней в Москву. Ольга долго тянула, хотя жить в обстреливаемом городе без воды было тяжко.
Воду добывал Анвар: садился на велосипед, брал несколько баклажек и ехал на криничку. Отстоять очередь, набрать воды — уходило несколько часов. Воду экономили: «Десять литров на еду, помыться — баклажка на человека. Бывает, постираешь, а воду оставляешь для туалета».
Спали на всякий случай одетыми. Ольга привыкла просыпаться от рёва самолёта и, обливаясь холодным потом, пригнувшись, бежать на балкон: что на этот раз? В ноябре 2022 года ночью снаряд попал в соседний частный дом, убило мужчину. Тогда «страх переполнил организм», и Ольга решилась на отъезд.
Племянница нашла машину, купила билеты на поезд из Ростова в Москву. Ольга собрала чемодан, запихнула в клетчатую сумку лекарства. Георгия везли в кресле-коляске. Паспортный контроль прошли быстро, в Москве вся семья обменяла паспорта ЛНР на паспорта Российской Федерации.
Жили сначала у племянницы, но Ольга не хотела её стеснять, стала искать квартиру. С третьего раза нашла подходящую: рядом железнодорожная станция, поликлиника, магазины. Племянница продолжает помогать тёте, заказывает ей доставку продуктов.
Ольга хочет выйти на работу, её звали поваром в школу неподалёку, но не с кем оставить Георгия. У него может случиться эпилептический приступ — тогда нужен укол. Анвар не справится, на него надежды нет. Иногда заходит помочь соседка, но она не медик, да и просить неудобно. А сиделке с медицинским образованием надо платить, «то на то и выйдет». И, если выйти на работу, потеряешь пособие по уходу за Георгием. Ольга всё посчитала.
Пенсия Георгия сейчас — 22 тысячи рублей, пособие Ольги по уходу за сыном — 10 тысяч, 31 тысяча уходит на оплату жилья. Брат Анвар получает свою пенсию — 7800, на это и живут. За продуктовыми наборами Ольга иногда ездит в комитет «Гражданское содействие», одежду себе не покупает — носит ту, в которой уезжала из дома. «Даже желания нет, сейчас всё дорогое. Лифчик — 450 рублей. Хожу — смотрю».
Первое время семье помогал фонд «Дом с маяком», звали даже поехать с сыном на выходные за город: Ольге — бассейн и салон красоты, Георгию — сиделку и медсестру. Но Ольга побоялась: «Как я оставлю сына с чужим человеком и пойду купаться? Страшно, что они что-то не так сделают, а мне потом расхлёбывать. Я знаю, как его взять под голову, как положить, как повернуть, а медсестра не будет знать, что с ним делать, он же не разговаривает! А если что случится? Я себе не прощу».
Ольга разогревает котлеты, кормит Георгия. Нажимает на кнопку — спинка кровати приподнимается, это подарок фонда «Дом с маяком». Ещё фонд купил Георгию инвалидную коляску: у старой провалилось дно. Ольга решила получить за неё компенсацию в Пенсионном фонде, подала все документы, но там ответили: «Денег в бюджете пока нет, ждите». Прошёл месяц, закончилось лето.
Ольга написала письмо Путину — не помогло. Написала в «Единую Россию», и перед муниципальными выборами её пригласили в Реутов на встречу с депутатом. Ольга не помнит его имени, говорит только, что «фамилия была абхазская».
Депутат, выслушав Ольгу, достал из портфеля пять бумажек по пять тысяч рублей: «Вот ваша компенсация». Ольга испугалась, что «это не по закону», стала отказываться:
— Мне аж выть хотелось: а вы залезьте в мою шкуру и посмотрите хоть один день, как там. Вы думаете, это легко — ходить и деньги выпрашивать? Бабе, которая может сама заработать, но прикована к сыну.
Ольга, «как парализованная», взяла у депутата деньги и пошла прочь.
— Мы жили в мирное время. Кто бы мог подумать, что так произойдёт? С кем война, зачем война? Эта война не для нас — это сделали наши чины, а люди просто как инструмент попали в мясорубку. Я не ругаю Путина за то, что он внедрился в 2014-м и помог нам: если бы не он, по нам бы катком прошлись. Вэсэушники подошли к нашим границам, а когда мы приняли независимость, им это не понравилось. Я думаю, победа будет за нами. Добро должно победить, но жизней ещё унесёт о-го-го сколько.
Ольга имеет в виду границы Луганской области, которая в то время была частью Украины. В апреле 2014 года на территории области была провозглашена Луганская Народная Республика (ЛНР), не получившая международного признания.
Ольга снова вспоминает свою жизнь до войны:
— У нас была стабильность, мы могли заработать, мой день рождения в ресторане праздновали. А теперь сижу ребусы решаю: или коммуналку заплатить, или трусы купить. Копаюсь как жук навозный, что-то придумываю, прошу, занимаю. Второго декабря было ровно семь лет, как Олега нет. Мы поминали, я сижу и говорю: «Вот кому ты доказал свою смелость? Так хоть надежда на тебя была, а сейчас что? Мне не тяжело? Тяжело. Ты своему народу нужен? А военное командование позаботилось о твоей семье, в которой остался ребёнок-инвалид без папы? Командиры твои сейчас где-то жируют, генералов и майоров наполучали, а ты сгнил уже, а семья твоя бедствует».
Страхи
На днях Ольга в очередной раз бегала по врачам и «бодалась с Минздравом»: добивалась, чтобы Георгию выдавали жизненно необходимые препараты. Ведомства волокитят, Ольга готова ждать: «Другого выхода нет».
Иногда помогает сын Володя — на день рождения прислал Ольге пять тысяч рублей. Он по-прежнему живёт в Крыму, работает в пиццерии, вместе с девушкой снимает квартиру, но хочет взять «двушку в ипотеку». Володя думает пойти воевать, ведь «там много платят».
— Вот у Жорочки закончилось противосудорожное лекарство, 2100 рублей стоит, мы уже неделю не принимаем — нет денег. Рассказываю Володе, а он: «Как мне это надоело, хочу пойти [на войну] заработать, чтобы ты ни в чём не нуждалась!» Каждый день сердце болит: хоть бы он поменял своё решение. Недавно друг его Сашка погиб, 21 год мальчику, пошёл воевать. Похоронка пришла — убили. Я говорю Володе: «Если с тобой что случится — всё, наш род оборвался. Тогда хоть распишитесь, если уж за деньги идти, то пусть она получит, если что…» Не красят эти миллионы никого. У меня подружка похоронила мужа, а потом сына. На кладбище через день ходит, вся чёрная как смерть. Не может простить себе.
На вопрос, есть ли у неё мечта, Ольга отвечает, что она «как у всех матерей»: мир, спокойствие и достаток. «Чтобы мой ребёнок ни в чём не нуждался и государство обратило на нас внимание и немножко облегчило нашу жизнь».
Брат Анвар пришёл домой только под вечер: оказалось, он прибился к дворникам и помогал чистить подмосковные тротуары от снега.
Публичная оферта о заключении договора пожертвования
,
предлагает гражданам сделать пожертвование на ниже приведенных условиях:
1. Общие положения
1.1. В соответствии с п. 2 ст. 437 Гражданского кодекса Российской Федерации данное предложение является публичной офертой (далее – Оферта).
1.2. В настоящей Оферте употребляются термины, имеющие следующее значение:
«Пожертвование» - «дарение вещи или права в общеполезных целях»;
«Жертвователь» - «граждане, делающие пожертвования»;
«Получатель пожертвования» - «».
1.3. Оферта действует бессрочно с момента размещения ее на сайте Получателя пожертвования.
1.4. Получатель пожертвования вправе отменить Оферту в любое время путем удаления ее со страницы своего сайта в Интернете.
1.5. Недействительность одного или нескольких условий Оферты не влечет недействительность всех остальных условий Оферты.
2. Существенные условия договора пожертвования:
2.1. Пожертвование используется на содержание и ведение уставной деятельности Получателя пожертвования.
2.2. Сумма пожертвования определяется Жертвователем.
3. Порядок заключения договора пожертвования:
3.1. В соответствии с п. 3 ст. 434 Гражданского кодекса Российской Федерации договор пожертвования заключается в письменной форме путем акцепта Оферты Жертвователем.
3.2. Оферта может быть акцептована путем перечисления Жертвователем денежных средств в пользу Получателя пожертвования платежным поручением по реквизитам, указанным в разделе 5 Оферты, с указанием в строке «назначение платежа»: «пожертвование на содержание и ведение уставной деятельности», а также с использованием пластиковых карт, электронных платежных систем и других средств и систем, позволяющих Жертвователю перечислять Получателю пожертвования денежных средств.
3.3. Совершение Жертвователем любого из действий, предусмотренных п. 3.2. Оферты, считается акцептом Оферты в соответствии с п. 3 ст. 438 Гражданского кодекса Российской Федерации.
3.4. Датой акцепта Оферты – датой заключения договора пожертвования является дата поступления пожертвования в виде денежных средств от Жертвователя на расчетный счет Получателя пожертвования.
4. Заключительные положения:
4.1. Совершая действия, предусмотренные настоящей Офертой, Жертвователь подтверждает, что ознакомлен с условиями Оферты, целями деятельности Получателя пожертвования, осознает значение своих действий и имеет полное право на их совершение, полностью и безоговорочно принимает условия настоящей Оферты.
4.2. Настоящая Оферта регулируется и толкуется в соответствии с действующим российском законодательством.
5. Подпись и реквизиты Получателя пожертвования
ИНН:
Адрес места нахождения:
Банковские реквизиты:
Номер банковского счёта:
Банк:
БИК банка:
Номер корреспондентского счёта банка:
Согласие на обработку персональных данных
Пользователь, оставляя заявку, оформляя подписку, комментарий, запрос на обратную связь, регистрируясь либо совершая иные действия, связанные с внесением своих персональных данных на интернет-сайте , принимает настоящее Согласие на обработку персональных данных (далее – Согласие), размещенное по адресу /personal-data-usage-terms/.
Принятием Согласия является подтверждение факта согласия Пользователя со всеми пунктами Согласия. Пользователь дает свое согласие организации «», которой принадлежит сайт на обработку своих персональных данных со следующими условиями:
Пользователь дает согласие на обработку своих персональных данных, как без использования средств автоматизации, так и с их использованием.
Согласие дается на обработку следующих персональных данных (не являющимися специальными или биометрическими):
• фамилия, имя, отчество;
• адрес(а) электронной почты;
• иные данные, предоставляемые Пользователем.
Персональные данные пользователя не являются общедоступными.
1. Целью обработки персональных данных является предоставление полного доступа к функционалу сайта .
2. Основанием для сбора, обработки и хранения персональных данных являются:
• Ст. 23, 24 Конституции Российской Федерации;
• Ст. 2, 5, 6, 7, 9, 18–22 Федерального закона от 27.07.06 года №152-ФЗ «О персональных данных»;
• Ст. 18 Федерального закона от 13.03.06 года № 38-ФЗ «О рекламе»;
• Устав организации «»;
• Политика обработки персональных данных.
3. В ходе обработки с персональными данными будут совершены следующие действия с персональными данными: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (распространение, предоставление, доступ), обезличивание, блокирование, удаление, уничтожение.
4. Передача персональных данных, скрытых для общего просмотра, третьим лицам не осуществляется, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации.
5. Пользователь подтверждает, что указанные им персональные данные принадлежат лично ему.
6. Персональные данные хранятся и обрабатываются до момента ликвидации организации «». Хранение персональных данных осуществляется согласно Федеральному закону №125-ФЗ «Об архивном деле в Российской Федерации» и иным нормативно правовым актам в области архивного дела и архивного хранения.
7. Пользователь согласен на получение информационных сообщений с сайта . Персональные данные обрабатываются до отписки Пользователя от получения информационных сообщений.
8. Согласие может быть отозвано Пользователем либо его законным представителем, путем направления Отзыва согласия на электронную почту – danilovich.echo@gmail.com с пометкой «Отзыв согласия на обработку персональных данных». В случае отзыва Пользователем согласия на обработку персональных данных организация «» вправе продолжить обработку персональных данных без согласия Пользователя при наличии оснований, указанных в пунктах 2 - 11 части 1 статьи 6, части 2 статьи 10 и части 2 статьи 11 Федерального закона №152-ФЗ «О персональных данных» от 27.07.2006 г. Удаление персональных данных влечет невозможность доступа к полной версии функционала сайта .
9. Настоящее Согласие является бессрочным, и действует все время до момента прекращения обработки персональных данных, указанных в п.7 и п.8 данного Согласия.
10. Место нахождения организации «» в соответствии с учредительными документами: .
